Книга Поместье для брошенной жены, страница 23 – Екатерина Белова

Даже то, что мне удавалось выдавливать магию через кровь было сродни чуду.

Вот и сейчас. Я потратила всего четыре капли крови, насыщенные магией, а меня уже шатает от слабости. Скоро начнутся тошнота и мигрень.

Перестаралась. Две капли крови — это уже много. А я четыре отдала.

Обиды на местных боженек у меня уже не было, осталась только легкая, едва уловимая горечь. Драконы в Академии едва шевельнув пальцами открывали магический поток — широкий, белый, сильный, а мне руки резать приходилось, чтоб хоть каплю выдать.

Чан тихо звякнул, напоминая, что начался процесс кипячения, и я тут же деактивировала нагрев, ловко подхватив емкость за ушки.

— Тащи чашки, — скомандовала Сальме, и та заметалась по мастерской.

Принесла мне две огнеупорные реторты с широким горлышком.

— Лей сюда, — сказала ворчливо. — Кто ж знал, что чаепитие затеем.

Переглянувшись, мы дружно хмыкнули.

Отвара было совсем немного, и он быстро остывал, так что я отпила и тут же скривилась. Фу, горько! А травки ведь все были хорошие. Поколебавшись, с усилием допила. Не пропадать же потраченной магии. Я девушка опытная, бережливая.

— Пей, — с усилием улыбнулась подруге. — Горько, но точно полезно. У меня магия хоть и мелкая, но всегда по делу работает.

Та по-детски зажмурилась и махом опрокинула реторту в горло. Меня уже накрывало слабостью, так что я последовала примеру Сальме — зажмурилась и выпила до дна.

И.… уснула.

Первое, о чем я подумала, открыв глаза, это о том, что еще никогда не падала в обморок дважды за сутки. Я вообще никогда в обморок не падала. Даже в больнице на последнем издыхании здравый ум и трезвая память никак не желали со мной расставаться.

Да что говорить. Я на руки Берну упала в полном сознании.

Подспудно ожидая мигрени и тошноты, осторожно поднялась с кровати и обнаружила, что чувствую себя на удивление годно. Нигде не болит. Даже в груди. Где сердце. Где, в общем-то, должно болеть.

Взгляд зацепил розоватых потолстевших щенков, дрыхнущих в корзине. Я погладила сонные мордочки, а после накинула на кровать толстое покрывало.

— Вы проснулись, вейра Кайш! — ко мне тут же подлетела горничная, ютившаяся в угловом кресле.

Я резко обернула, среагировав на резанувшее сознание имя. Горничная —совсем юная и веселая — подскочила ко мне и, видимо, хотела предложить ванну, а после выбрать платье, но вместо этого замерла, уставившись на меня во все глаза. Радость поочередно сменили растерянность, неверие и, наконец, шок.

— Вейра…. Кайш? — уточнила она робко.

Чтобы не пугать ребенка, милостиво кивнула, но горничная смотрела на меня, как смотрят верующие на икону. В карих глазах сияла детская вера в чудо.

Мне стало не по себе, и я легонько взяла из ее рук набор с аксессуарами для волос, стараясь вернуть обыденными движениями девочку в реальность.

— Как Саль… вейра Арнош? С ней все в порядке?

— Да, вейра! — девочка, наконец, моргнула и отвлеклась от моего созерцания. — Только проснулась раньше вас на сутки!

На.… На сколько?!

— И сколько же проспала вейра Арнош? — уточнила недоуменно.

— Четверо суток, — отрапортовала горничная. — А вы…

А мы пять, надо думать.

Ничего себе стресс меня подкосил. Пять дней, как ни бывало. Волосы у меня на голове тихо зашевелились. Я должна была подписать документы в первые три дня после уведомления о разводе!