Книга (не) Зайка для Волка, страница 13 – Мария Мирабелла

Утро наступило с той же холодной неторопливостью, с какой приходят плохие вести, без спроса, без надежды на отсрочку. Академия медленно просыпалась в тумане, клубящемся вдоль стен и тропинок, словно сама природа не спешила открывать глаза. Воздух был свеж, но не бодрящий, скорее влажный, цепкий, наполненный запахами хвои, тревоги и неизбежности.

Альфы, как всегда, заполонили пространство своими взглядами — тяжёлыми, оценивающими, прожигающими. Эти взгляды скользили по телам омег, как когти, цепляясь за попытку спрятаться, и никто из тех, кто был внизу иерархии, не мог позволить себе просто идти. Каждый шаг сопровождался внутренним напряжением, как если бы вокруг расставили капканы.

Ана снова стояла в очереди у кофейного киоска и терпеливо ждала, когда бариста, устало зевая и пролистывая заказ за заказом, наконец поставит перед ней привычный картонный стакан. Чёрный кофе. Капля ванили. Без сахара. Без сиропа.. Всё чётко, всё по инструкции, как велел Таррен. Всё — ровно так, как он любит.

Позади кто-то хихикнул, громко, демонстративно.

— Личная кофеварка волка, — проговорили вполголоса, но ровно с той интонацией, чтобы Ана услышала.

Она не обернулась. Ни малейшего движения. Лишь крепче сжала пальцы на стакане, так, что ногти врезались в гофрированную поверхность, оставляя следы. Если бы она могла, она бы с наслаждением швырнула этот стакан прямо в лицо тому, кто это сказал. Или хотя бы сорвала с него эту мерзкую ухмылку. Но пока не могла. Пока — нельзя. Поэтому просто развернулась и пошла.

Он ждал её, как всегда, в том же месте — возле старого парапета, за которым раскидывался вид на нижний двор Академии. Стоял спокойно, лениво опершись на камень, с видом того, кто уверен в себе настолько, что даже время подчиняется его ритму. И когда он посмотрел на неё, в этом взгляде не было интереса, не было вопроса — только тонкая, почти незаметная усмешка того, кто убеждён, что он уже победил.

Она молча подошла, протянула кофе, не поднимая глаз.

— Ровно, — негромко сказал он, взглянув на часы с едва заметным удовлетворением. — Ты пунктуальна. Мне это нравится.

— Это не ради тебя, — ответила она, так же тихо, но с холодной чёткостью.

— Но всё же для меня, — проговорил он и, не сводя с неё взгляда, сделал первый глоток, как будто каждый жест был частью давно отрепетированной сцены, где ей уготована вторая, но значимая роль.

После обеда — снова столовая. Всё повторялось, как по заевшей пластинке: шум, запахи, переглядывания, те же длинные столы, и вновь Ана с подносом в руках, и вновь этот путь через зал, наполненный взглядами и голосами, которые невозможно было выключить.

— Альфа будет рад, — протянула лисица у окна, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть. — Смотри, как покорно кланяется.

Ана не ответила. Не изменилась в лице. Просто поставила поднос перед Тарреном, не глядя на него, не задерживая дыхания. Развернулась — и ушла. Внутри всё бурлило, как вода в кастрюле, которую забыли на огне. Но снаружи она была ледяной. Невозмутимой. Гладкой, как стекло.

Её день, казалось, не мог стать хуже, но Академия, как всегда, умела удивлять. Расписание выдало пощёчину — занятие, озаглавленное безапелляционно: «Как стать хорошей омегой для альфы» . И эта фраза, выделенная жирным шрифтом, будто плюнула ей в лицо. Ана стояла перед дверью аудитории, словно перед пропастью, и чувствовала, как внутри поднимается волна отторжения. Не просто несогласия. А отвращения.