Книга (не) Зайка для Волка, страница 95 – Мария Мирабелла

— Мисс Вель, — сказал он наконец, голос его был ровным, безэмоциональным. — Совет требует, чтобы вы прошли генетическую проверку.

Ана резко моргнула, как будто её плеснули холодной водой. Несколько секунд она не могла выговорить ни слова.

— Что?.. Зачем?

— В целях уточнения вашего происхождения. — Он говорил, как диктует протокол. — Ваш род вызывает... повышенный интерес.

— Я не обязана, — её голос прозвучал с неожиданной твёрдостью. — Я свободная студентка. А не военная единица, не образец для анализа.

Он прищурился. На его губах появилась кривая, почти ленивая усмешка.

— Пока да, — произнёс он. — Но если вы действительно потомок Тэ’нар, ваше место может оказаться совсем не здесь. Не среди студентов.

Он развернулся и ушёл — так же тихо, как появился, не дожидаясь ответа. Его шаги растворились в ковре, а слова — остались. Повисли в воздухе, как тонкий, болезненный срез, будто царапина, которая сначала не болит, а потом начинает жечь.

Ана долго смотрела ему вслед. И даже когда за его спиной закрылась дверь, всё ещё не могла пошевелиться. Что-то внутри оборвалось. Или, наоборот, натянулось до предела.

Она поднялась. Медленно, будто каждая мышца протестовала. Вернулась в общежитие. Села за стол, не включая света. Взяла блокнот, раскрыла на чистом листе. Рука дрожала едва заметно, но она сжала ручку, как меч. И медленно, будто выгравировала каждую букву на чём-то важном, написала:

« Я не принадлежу им. И пророчествам тоже. Я принадлежу себе».

И в этой фразе была сила. Неброская, тихая — как сталь под кожей.

Проверки в Академии начались уже на следующее утро — внезапно, точно по команде, без предупреждений или объявлений. Совет прислал специальную комиссию: оборотней старшей крови, молчаливых, настороженных, с глазами, в которых отражалась власть. Их шаги эхом отдавались по мраморным коридорам, а за спинами тянулось ощущение холода, будто вместе с ними в помещения входил не только контроль, но и приговор.

Они шли размеренно, корпус за корпусом, не торопясь, как хищники на охоте. Задавали вопросы, вникали в родословные, разворачивали старые архивы, требовали генетические документы, а иногда — и свежие пробы ДНК. Их интересовало происхождение. Истоки. Нечто скрытое под слоями анкет и биографий. Паника кралась по Академии, как утренний туман, затягивая собой лестницы, столовые, аудитории. Сначала едва ощутимая — только в чужих взглядах и внезапно захлопнутых дверях. Потом — уже слышимая в обрывках шёпота.

Все понимали: дело не в порядке. Не в статистике. Комиссия искала кого-то. Конкретного. Особенного. И чем тише звучали их шаги, тем сильнее билось сердце у тех, кто хоть что-то скрывал.

Ана чувствовала это всем телом — словно кольцо, узкое, жесткое, медленно, но неотвратимо сужалось вокруг неё. Она уже была в центре внимания, и воздух вокруг натянулся, как струна. Каждый день — как по минному полю.

Пока ей удавалось избегать прямых столкновений. Один раз она заметила инспектора у входа в столовую — его строгий профиль, тяжёлый взгляд — и тут же свернула в служебный коридор, где пахло моющими средствами и пылью. Второй раз — затаилась в библиотеке, просидела между стеллажами почти час, пока не пришло короткое сообщение от Леи: «Чисто. Можно выходить» .

Ещё кто-то явно помогал ей. Кто-то знал и не выдавал. Может, это был сам декан — старый, усталый волк, в глазах которого жила усталость от всех интриг этого мира. А может — кто-то другой, из тени. Таких в Академии всегда было больше, чем казалось на первый взгляд.