Книга Эмма. Безумная жена, страница 65 – Сандра Хартли

По крайней мере, я так думала, пока не услышала следующую фразу:

— Мы с отцом решили, что пока Итан отсутствует, я поживу здесь, чтобы ничто не пошатнуло твою репутацию. Люсиль, конечно, рвалась приехать, но её мальчик, в отличие от Роланда, родился слабым, ему нужен присмотр хорошего доктора. А вот мой сын — настоящий Кардини, — с особой гордостью произнесла она, подчеркнув имя своего отца.

И это была ещё одна странность, которую я вначале проигнорировала.

— Ты хотела сказать Нортон, — поправила я женщину, следуя за ней в сторону гостевых комнат.

Франческа остановилась и удивлённо смерила меня взглядом.

— Это ты — Нортон. А он — Кардини, — четко повторила она. — Я сказала то, что хотела сказать, — добавила тише и уверенно пошла дальше.

Получать подарки после такого резко расхотелось, как и идти в дальнюю комнату.

Провожая спину Франчески взглядом, я медленно шла следом.

Зная, как отец любит тишину, мы заранее выделили ему комнату подальше от рабочих помещений.

Сейчас я об этом жалела.

Чем дальше от кухни мы отходили, тем ощутимее была тревога внутри.

Не доходя до комнаты отца, я остановилась.

— Знаешь, я забыла проследить за десертом. Сейчас вернусь. Ты пока отдохни. Ваша комната последняя в этом крыле, ты не ошибешься, — быстро сказала я, собираясь уйти.

Но на моей руке сомкнулись прохладные, тонкие пальцы матери.

Осмотрев меня недовольным взглядом, она снова натянула оскал.

— Вначале подарок, Эмма. Остальное успеется, — настойчиво произнесла Франческа и потянула меня в сторону комнаты.

Вырваться из хватки женщины оказалось непросто. Во-первых, она была крупнее. А во-вторых, я ослабла из-за постоянной тошноты. Меня тянули, как провинившегося ребёнка, и я ничего не могла с этим поделать.

— Ты делаешь мне больно, — попыталась отцепить её руку.

Однако, Франческа уверенно вела меня дальше, постоянно оглядываясь — будто боялась попасться на глаза слугам. Даже сейчас она думала о том, как всё выглядит со стороны.

Или у неё были другие причины?

Такие, в которые не хотелось вникать.

Чем больше я сопротивлялась, тем ближе мы оказывались к комнате.

— Не больнее, чем рожать. Но ты об этом не узнаешь, — наконец выдохнула она, распахивая дверь и пытаясь втолкнуть меня внутрь.

Её слова ударили, как пощечина — и впервые за всё утро мне стало по-настоящему жутко.

— Мама, что ты такое говоришь? — я застыла и даже перестала вырываться.

— Не смей меня так называть! Бродячая кошка тебе мать, а не я! У меня два ребёнка — эта никчемная Люсиль с её вечно больным отпрыском и мой Роланд! — выкрикнула она.

Громкий, срывающийся голос эхом разнесся по коридору.

Теперь замерли мы обе — я, ошеломленная её словами, и она, прислушиваясь: не бегут ли на крик слуги. К моему сожалению, мы находились в крыле, из которого докричаться до кого-либо было невозможно.

Значит, нужно добраться до балкона.

— Ты не в себе, — прошептала я, уже стоя одной ногой в комнате. Резко рванулась, вырывая руку, и направилась прочь.

После такого я попрошу отца съехать в гостиницу. Рисковать ребенком и жить с душевнобольной — больше, чем я могу вынести в разлуке с Итаном.

Я быстро шагала по коридору. Почти вышла из дальнего крыла.

Почти…

* * *

Внезапно за спиной послышались быстрые шаги — и затылок пронзила тупая боль. Я даже не успела опомниться, как оказалась на полу, с прижатой к лицу дурно пахнущей тряпкой.