Книга Разрушение кокона, страница 108 – Тан Ци

Все бессмертные девы Девяти небесных сфер бесподобно красивы, но даже они не тронули сердце его высочества, что уж говорить о княжне Хунъюй. Однако дарованный императрицей-бабушкой брак заставил Яньлань всерьез задуматься о том, что третий принц может однажды жениться.

Она еще много раз возвращалась к этой мысли, и каждый раз у нее сжималось сердце. Как и сказала семнадцатая принцесса, по обычаям двора муж принцессы не мог занимать высокую должность, поэтому великая вдовствующая императрица никогда бы не предложила Лянь Суну жениться на принцессе. По правде говоря, у них с третьим принцем не было ни единого шанса быть вместе.

И если в этой жизни Яньлань заслужила хоть крупицу счастья, возможно, этой крупицей стало бы знание, что ни у кого нет шанса быть вместе с его высочеством.

Поскольку они жили в мире смертных, они видели только смертных. Едва ли в этом мире нашлась бы девушка, которая увлекла бы третьего принца настолько, чтобы тот охотно совершил тяжкое преступление: нарушил запреты Небесного дворца, женившись на ней.

На днях Яньлань вспомнила немало событий прошлого, и чем больше она вспоминала, тем яснее ей становилось: хотя третий принц мог показаться мужчиной великих страстей и этим страстям легко предающимся, на самом деле не существовало мужчины бесчувственнее его.

Но это… это было прекрасно.

В конце концов, прежде чем вовсе разучиться любить, третий принц относился к Чан И по-особенному.

А Чан И… была все равно что прошлым воплощением Яньлань.

Принцесса не удержалась и вновь взглянула на него наискосок через поле.

На третьего принца вообще многие сегодня смотрели. Но он не смотрел ни на кого.

Этого было достаточно.

Лянь Сун прибыл в угодья вовсе не для того, чтобы поглазеть на состязание по цзицзюю, а ради важного дела.

В эти дни единственным делом, достойным его внимания, был поиск Цзу Ти. И значимой зацепкой, что могла привести его к богине, были упомянутые в исторических записях Южной Жань семена красного лотоса.

О местонахождении которых могла знать княжна Хунъюй.

Изначально задача поговорить с княжной легла на плечи наставника государства, однако деву с первого дня пребывания в угодьях Извилистых потоков заперли во дворе Сосен и журавлей, где властвовала великая вдовствующая императрица. Следует помнить, что та была истовой буддисткой, в то время как наставник государства – даосом. Оба учения имели разногласия, поэтому и великая вдовствующая императрица с Су Цзи таили застарелую обиду друг на друга. Проще говоря, наставник государства не мог даже войти во двор Сосен и журавлей, не говоря уж о том, чтобы встретиться с княжной.

Видя, что Су Цзи вряд ли добьется успеха, освободившийся третий принц взял дело в свои руки, пощадив наставника государства. Поскольку говорили, что в этот день княжна Хунъюй сразится на поле, представляя Великую Си, Лянь Сун нарочно прибыл на состязание, дабы ее дождаться.

Но когда прозвучал золотой гонг и мяч ввели в игру, княжна так и не появилась на поле. Посланный разведчик вскоре вернулся и что-то прошептал наставнику государства на ухо.

Тот пересказал третьему принцу содержание донесения:

– Выходит так, что зря мы сегодня с вами приехали. – Су Цзи насупил брови. – Говорят, юная княжна навлекла беду на свою голову. Император запер ее в покоях для занятий, четыре слуги наблюдают за ней. Император велел княжне простоять на коленях три больших часа, прежде чем ее выпустят, так что она в любом случае не подоспеет к состязаниям.