Онлайн книга «Разрушение кокона»
|
Но Чэн Юй не было и здесь. Покинув долину, третий принц сразу же оказался среди красных кленов. В этот момент он наконец понял, что Чэн Юй оказалась сложнее, чем он предполагал. В ее сердце сосуществовали все четыре времени года. За многие годы Лянь Сун никогда по-настоящему не интересовался ничьим внутренним миром, поэтому запретное искусство неутаенности он использовал лишь несколько раз в детстве, когда только начинал изучать эту магию и хотел потренироваться. Он заглядывал в мысли бессмертных прислужников из дворца Изначального предела, в размышления небесной девы, которая втайне любила владыку Дун Хуа, и даже в сознание злого духа, заточенного в Сковывающей пагоде на Двадцать седьмом небе. Преодоление защиты их разума являло собой самую сложную задачу, но как только он ее решал, то всегда находил истинное «я» даже у самого хитроумного духа. По сравнению с Чэн Юй, защиту их разума пробить было куда сложнее, будто они направляли все силы сознания на возведение высоких стен, закрывающих от других. Защита же Чэн Юй преодолевалась легко, но за этой ненадежной преградой она создала четыре времени года, которые и послужили ей укрытием. Обычно защита сознания существует, чтобы оберегать его от других, как было у тех, кого Лянь Сун когда-то изучал с помощью техники неутаенности. Но защита Чэн Юй, казалось, создавалась, чтобы спасти княжну от самой себя. Третий принц прошел осенний пейзаж, полюбовавшись на голые скалы и длинные реки. Миновав горы, он оказался среди пустыни, покрытой снегом. Этот унылый вид был еще более холодным и печальным, чем заснеженные горы. Такой пейзаж совсем не подходил Чэн Юй, но именно он таился в ее сердце. И здесь девушки тоже не было. Лянь Сун постоял некоторое время у замерзшей реки, затем тихо произнес: – А-Юй. Он не мог найти ее. Это были ее владения, и ему оставалось лишь ждать, когда княжна сама его отыщет. Когда его голос растворился в ветре, пейзажи времен года мгновенно исчезли, и перед ним постепенно развернулась картина ночного рынка, похожего на тот, что остался в настоящем мире. Наконец мужчина увидел Чэн Юй. Возможно, она никак не отгораживалась от Лянь Суна, поэтому ее подсознание позволило ему увидеть ее истинный внутренний облик. Чэн Юй одиноко стояла на длинной улице. Улица была той же, фонари теми же, и лавки с товарами остались прежними, но толпа людей куда-то исчезла. На всей улице осталась только она одна. – Сегодня праздник, – прошептала княжна, потирая руки, чтобы согреться. Действительно, лето давно прошло. В тот момент, когда она потерла руки, поднялся северный ветер, и с ночного неба начал падать мелкий снег. – Ах да, сегодня ведь праздник Моления о мастерстве, – сказала она себе, продолжая идти. – А что делают на этот праздник? Точно, нужно построить дома разноцветную башню, поставить мохоуло, фрукты, вино, блюда и рукоделие, а затем сесть вместе с родителями и обратиться к богам с молением о мастерстве. – Чэн Юй продолжала бормотать: – Мастерство… У мамы ведь были умелые руки, а у Цин Лин и подавно… Внезапно она осеклась. Ветер, казалось, замер вместе с ней, превратившись во что-то осязаемое. От фонарей, мерцающих в пляске снежинок, раздался пронзительный предупреждающий голос: – Не думай об этом, нельзя. Голос ее подсознания. |