Книга Разрушение кокона, страница 156 – Тан Ци

Однако Чэн Юй не присматривалась и не заметила выражения лица госпожи Цинь. Когда та закрыла за собой дверь зала, княжич Цзи взлетел под потолок, взял толстую книгу и, спустившись, бросил ее Чэн Юй. Та посмотрела на обложку и увидела название: «Толкование языка Хоту».

Она поблагодарила княжича, бережно стряхнула пыль с книги и, с обеими книгами в руках проследовав за Цзи Минфэном в основные покои, села в свое обычное кресло и принялась за чтение.

Только на двадцатой странице Чэн Юй вдруг вспомнила, что пришла сюда не для учебы. Она наконец вспомнила свою первоначальную цель и осознала, что сегодня произошло небывалое: княжич сказал ей несколько слов.

По словам Цин Лин, день, когда княжич сам заговорит с Чэн Юй, будет днем, когда она может немного схитрить, чтобы сблизиться с ним. В этот момент он точно не выгонит ее из зала, если она заговорит с ним.

Поняв это, она не удержалась и с шумом захлопнула книгу. Сидевший у окна Цзи Минфэн обернулся на звук.

Оу, не так быстро. Чэн Юй кашлянула, притворилась, что ничего не произошло, подняла «Толкование языка Хоту» и спряталась за ним, выставив лишь половину лица. Когда княжич отвел взгляд, она украдкой посмотрела на него поверх книги.

Княжич Цзи, попивая сладкий суп, читал у окна.

За окном росли зеленые деревья хуайхуа и ивы, их молодые ветви с набухшими, готовыми распуститься почками свисали перед окном изумрудной занавеской. Солнечный свет лениво проникал сквозь щели в покои, немного оживляя строгую обстановку зала.

Даже княжич Цзи, кусок льда в человеческом облике, в этих согретых ласковым весенним солнцем покоях казался не таким холодным и неприступным. Поэтому Чэн Юй, позабыв обо всем, подглядывала не скрываясь.

Цзи Минфэна хватило на полчаса, затем он поднял голову и поинтересовался:

– Хочешь попробовать?

Чэн Юй моргнула. Княжич посмотрел на свою фарфоровую чашку, затем на нее.

Девушка сразу подошла, не упустив возможности поговорить с Цзи Минфэном, и, выбрав наиболее дружелюбный и естественный, по ее мнению, тон, сказала:

– Братец княжич, ты угощаешь меня сладким супом? – Она взяла ложку и налила себе почти полную чашку. – Спасибо, братец княжич, тогда я попробую!

Юноша, наблюдая за ее плавными движениями и слушая ее плавную речь, на миг замолчал, а после заметил:

– Я, кажется, не собирался тебя угощать.

Чэн Юй замерла. Но она ведь уже налила себе целую чашу… Княжна уставилась на оную и натянуто рассмеялась:

– Ха-ха, я уже налила. Это же просто сладкий суп, братец княжич, не жадничай. – Она сделала два глотка и скривилась: – Какой ужас, это слишком сладко!

Цзи Минфэн смерил ее взглядом:

– Мне кажется, в самый раз.

– Это ты называешь «в самый раз»? – Слова вырвались у нее прежде, чем она вспомнила, как госпожа Цинь сказала, что этот сладкий суп приготовлен по вкусу княжича Цзи.

То есть ему нравилась вот такая приторная гадость. Обычно только дети обожали что-то настолько сладкое. Оказывается, княжич Цзи разделял их предпочтения.

Чэн Юй нашла это очень необычным – будто открыла новую землю. Она взяла чашку и приблизилась. Теперь от Цзи Минфэна ее отделяла только книга:

– Братец княжич, ты любишь сладости? Ты такой милый.

Если бы молчанием можно было убить, Чэн Юй рухнула бы замертво.

Княжна отодвинулась и вернула чашку с едва тронутым супом на поднос: