Книга Разрушение кокона, страница 158 – Тан Ци

Эх. Она с досадой почесала голову.

Госпожа Цинь, например, хорошо понимала княжича. Хотя слова Цинь Сумэй не показались Чэн Юй какими-то особенными, вспоминая их, она поняла, что каждое ее слово попадало в точку.

Например, госпожа Цинь знала, что княжич не любит, когда его отвлекают во время чтения, поэтому, принося сладкий суп, сказала, что он может ее отругать. Или когда она предложила госпоже Цинь вернуться к разговору с княжичем, та, услышав, что он хочет помочь княжне достать книгу, с улыбкой сказала, что уходит, дабы не отвлекать их от чтения.

Чэн Юй не слышала, как госпожа Цинь говорила с княжичем в других ситуациях, но могла предположить, что та никогда с ним не спорила и не говорила того, что ему не нравилось, напрашиваясь на неприятности.

А вот сама Чэн Юй… Чэн Юй напрашивалась.

Ну, что сделано, то сделано. Завтра она постарается лучше.

Но что ей говорить, а что не говорить, когда завтра она увидит княжича Цзи? Она не знала, что ему нравится слышать.

Из двора Гибискусов княжна шла с очень скорбным выражением лица.

Это лицо во всей красе увидела Цин Лин, которая лежала на дереве ранней вишни за пределами двора Гибискусов, пила вино и ждала ее.

Чэн Юй тут же поделилась со стражницей переживаниями: во-первых, княжича не понять. Во-вторых, ей не хватает чуткости, чтобы его понять. В основном ее беспокоило первое.

Цин Лин покачала тыквой-горлянкой.

– Как по мне, вы сегодня хорошо поладили, лучше некуда. С княжичем тебе нужно говорить то, что ты думаешь, и относиться к нему так, как хочешь, не нужно угождать ему, как это делает Цинь Сумэй. – Она улыбнулась. – Княжичу… может не понравиться, если ты будешь относиться к нему как госпожа Цинь.

Слова Цин Лин немного смутили Чэн Юй, но она не стала углубляться в подробности. Уверенный вид старшей сестрицы понемногу ее успокоил, и она с радостью отправилась с ней во двор Возвращения весны.

На следующий день девушка не пошла во двор Гибискусов с утра пораньше, как делала обычно. Накануне вечером, когда они выпивали с Цин Лин, та рассказала ей, что пение иволг^[111] усадьбы Лазурных птиц, что в пригороде Ханьчэна, одно из бесподобных весенних чудес Личуаня и каждый год туда приезжает множество талантливых гостей, чтобы только послушать пение тех «пташек».

Цин Лин говорила мало, но так красноречиво, что казалось, будто ты сам побывал в том дивном месте. Как наяву перед глазами вставала картина, полная внутреннего равновесия: вот у приезжих гостей просят стихи за вино, и захмелевшие поэты соединяют строки^[112], а вот красавицы настраивают струнные инструменты.

Чэн Юй не интересовали стихи захмелевших талантов, зато пение красавиц очень даже. Описание Цин Лин ее зацепило, и на следующий день рано утром они отправились в усадьбу Лазурных птиц слушать пение и вернулись только в начале часа Обезьяны.

Поскольку княжна была подвижной девушкой, в отличие от изнеженных дев, она не чувствовала усталости даже после того, как весь день гуляла и развлекалась. Вернувшись в имение, Чэн Юй подумала, что обычно читает в Южном зале до часа Петуха, и решила, что еще успеет зайти к Цзи Минфэну поздороваться, поэтому без раздумий отправилась во двор Гибискусов.

День выдался хороший, и, войдя во двор Гибискусов, Чэн Юй издалека увидела Цзи Минфэна. Южный зал располагался рядом с озером Яньюй, берега которого были усажены ивами, среди которых росло несколько абрикосовых деревьев. Зеленые ветви ив колыхал ветер, сладкий аромат цветущих абрикосов наполнял воздух – прекрасный весенний пейзаж.