Книга Разрушение кокона, страница 254 – Тан Ци

Дун Хуа смерил их взглядом, чувствуя, как начинает болеть голова:

– А у вас еще что?

– Владыка-владыка! – защебетали небожители, с гордостью протягивая девятихвостую лису. – Мы нашли эти диковинную лисичку у озера Цзиньцзин. Мы подумали: вы ведь любите пушистиков, вот мы и принесли ее вам. Вот, вы только возьмите ее на руки!

Дун Хуа действительно любил пушистиков и правда не мог пройти мимо, не погладив милого зверька. Поэтому он взял лисичку на руки и, заметив, что ее глаза плотно закрыты, спросил:

– Что с ней?

– Она уже была без сознания, когда мы ее нашли, – поспешно объяснили небожители. – Но ничего страшного, мы дали ей пилюли очищения сердца, она должна скоро очнуться!

Владыка кивнул, погладил лисичку по голове и распорядился:

– Оставьте ее во дворце, будет духовным зверем. И постройте для нее удобный шалаш.

В этот момент Фэй Вэй привел переодетого Бай Гуньгуня. Услышав слово «шалаш», он заинтересованно пробормотал:

– Какой еще шалаш? – Затем завернул за угол крытого прохода вокруг дома, увидел лису на руках отца и, широко распахнув глаза, закричал: – А-а-а! Мама!

Чжэ Янь посмотрел на Гуньгуня, потом на владыку, потом на лису у последнего на руках.

– А, – сказал он. – Вся семья в сборе.

Лицо Дун Хуа в который раз приняло отсутствующее выражение. Он застыл с лисой в руках, не зная, бросить ее или нет, и вообще не понимая, кто он, где он и что здесь происходит.

Два небожителя переглянулись и тихонечко, очень робко спросили:

– Э-э… Владыка, вы что, женитесь на этой лисичке? Так нам… строить для нее шалашик или нет?

^Фэнцзю потерла глаза и села. Что-то было не так. Опустив взгляд, она обнаружила, что находится в истинном облике. Это было удивительно – она уже давно не засыпала в форме лисицы. Фэнцзю обратилась человеком, встала с кровати, затем сунула ноги в туфли, смяв задники, и подошла к окну.

На востоке высоко в небе висела полная луна, под ней пурпурная дымка окутывала горы, по Лазурному морю шла рябь – то был хорошо знакомый ей вид.

В чем же дело? А дело было в том, что та парочка юных небожителей, накормившая Фэнцзю пилюлями очищения сердца, по невнимательности дала лисичке запить лекарство не чистой водой, а крепким вином. Действие вина наложилось на действие снадобья, и Фэнцзю уснула крепче обычного. Теперь, когда она проснулась, в ее голове стоял густой туман. Фэнцзю совершенно позабыла, как в поисках сына переместилась во времени через магический строй Цзу Ти. Она думала, что их семья, как обычно, приехала отдохнуть на Лазурное море.

Лунный свет освещал покои. Фэнцзю, осмотревшись, узнала боковой зал.

Почему она спала в боковом зале?

Снова накатила сонливость. Прикрыв рот рукой, Фэнцзю зевнула и, не желая больше размышлять, прошла мимо двух крепко спящих у двери бессмертных отроков и по хорошо изученной дороге пошаркала во внутренние покои владыки.

Дун Хуа проснулся, едва распахнулась дверь зала Зимних холодов^[142]. Ночной прохладный ветерок, ворвавшись внутрь, колыхнул занавески и принес с собой легкий женский аромат.

Владыка замер.

Такого, чтобы посреди ночи к нему в постель пробиралась незнакомка, не случалось с ним уже десятки тысячелетий.

Когда-то, чтобы напитать меч Высокого долга кровавой демонической ци, владыка ненадолго перебрался в Южную пустошь. Дерзкие и распущенные демоницы так и лезли к нему в кровать с непристойными предложениями. Надоели эти развратницы ужасно, а бороться с ними особо не получалось. Да и бесстрашные девицы преодолевали защитные заклятья дома Дун Хуа лишь потому, что владыка ставил щиты кое-как – огороди он бамбуковый домик слишком серьезными заклятиями, кровавая ци не смогла бы сквозь них пробиться, и меч Высокого долга остался бы без пищи. Неудивительно, что и демоницы могли туда вломиться.