Книга Разрушение кокона, страница 56 – Тан Ци

Сначала она увидела руку, ухватившуюся за дверной косяк. Это была маленькая ручка, изящная и красивая, явно принадлежавшая либо юноше, либо девушке.

Спустя некоторое время из-за дверной рамы медленно вышел тонкокостный подросток. Собранные в пучок черные волосы, мужские одежды для игры в цуцзюй – все указывало на то, что перед ними юноша.

Но когда Тянь Бу рассмотрела лицо гостя, то невольно затаила дыхание. До чего оно было прекрасно! Тянь Бу все еще помнила богиню Хэ Хуэй, некогда сопровождавшую третьего принца. Та богиня слыла знаменитой красавицей всего мира бессмертных, однако она бы и близко не сравнилась с их гостем. Только вот лет юноше было совсем не много – оттого и красота его пока не бросалась в глаза, как не бросается в глаза красота еще не распустившегося цветка. Вполне возможно, что, когда этому бутону придет пора раскрыться, лишь двумя словами можно будет описать его поразительную красоту: выдающаяся наружность.

Тянь Бу не могла сдвинуться с места.

Чэн Юй призвала на помощь все самообладание, чтобы заставить себя показаться.

Вытерев руки, третий братец Лянь вернул полотенце помощнице и спросил у Чэн Юй:

– Не хочешь зайти?

Княжна остановилась в дверях как вкопанная.

– Гм.

Лянь Сун внимательно посмотрел на нее.

– Почему?

Она бросила взгляд за спину Лянь Суна, помявшись.

– Это ведь семиколесные песочные часы, да?

Девушка схватилась за дверную раму, согнув правую руку в локте, а левой указав на деревянное устройство, занявшее половину изящных покоев.

Еще когда те крепкие парни выгружали сундук снаружи, Чэн Юй поняла, что они несут семиколесные песочные часы. На данный момент эти часы являлись самым точным счетчиком времени в мире. Вытекающий песок приводил в движение семь зубчатых колес, расположенных в ряд, благодаря чему перемещалась стрелка на пластине с делениями, по которой исчисляли время. Эти часы изобрел наставник государства Су Цзи, когда служил в императорском ведомстве наблюдения за небом. И таких устройств имелось совсем немного.

Чэн Юй вздохнула:

– Разве вы не слышите, как горестно они плачут?

В сердце все это время невозмутимо наблюдавшей за княжной Тянь Бу закралось подозрение: не ослышалась ли она? В покоях на миг повисла тишина. Наконец третий принц спросил:

– Что ты говоришь?

И тогда Тянь Бу поняла, что, возможно, ей не померещилось.

– Разве вы не слышите, как горестно плачут эти семиколесные песочные часы? – повторила Чэн Юй. – Возможно, их печалит, что вы не оценили их по достоинству, вот они и плачут так надрывно, скрежеща всеми сочленениями. – Она говорила очень серьезно. – Вы ведь знаете, что эти часы всем песочным часам часы? Некоторые предпочитают смерть унижениям… – Чэн Юй на миг замолчала. – Даже у меня сердце сжимается, когда я слышу их стенания, – в этот момент-то она и завершила мысль, отвечая на вопрос Лянь Суна, – так что я не могу зайти.

Она кашлянула.

– Больше всего я боюсь плача. – Различив выражение лица Лянь Суна, девушка поспешно добавила: – Я могу и у дверей посидеть. Ты еще не ел, братец Лянь, так что скорей садись за стол, – она сжала губы, – а я посижу здесь и побуду с тобой.

Вот что она подумала: если Лянь Сун съест все блюда за столом, ему будет неловко в итоге просить ее оплатить счет. Потому-то ей и пришлось разыграть такое представление, ударив, как говорится, мечом наискось^[50].