Книга Десять ли персиковых цветков, страница 235 – Тан Ци

Е Хуа не выказал никакой радости, выслушав похвалу, только ниже склонил голову и ответил:

– Я бы хотел увидеть матушку.

Небесный владыка помрачнел и холодно отчеканил:

– Любящая мать портит дитя. Ты унаследуешь мой трон, и твоя мать не сможет подготовить тебя к этой ноше должным образом. Под ее присмотром ты вырастешь нерешительным и безвольным. Я запретил вам видеться ради твоего же блага.

Е Хуа поднял взгляд, посмотрел на деда, потом вновь склонил голову:

– Мое единственное желание – увидеть матушку.

Небесный владыка пришел в ярость.

– Если хочешь, чтобы я разрешил тебе с ней встретиться, вознесись как высший бессмертный до своего двадцатого тысячелетия!

Это воистину могло стать препятствием: в четырех морях и восьми пустошах не было ни одного бессмертного, который смог бы вознестись в качестве высшего до достижения двадцати тысяч лет. Даже почитаемый на Небесах высший бог Мо Юань впервые вознесся в свои двадцать пять тысяч лет. После Мо Юаня прошли десятки тысяч лет, прежде чем появился Сан Цзи, который смог пройти Небесное испытание и вознестись в возрасте тридцати тысяч лет.

До наступления двадцатого тысячелетия Е Хуа оставалось всего около четырех лет. Узнав о его намерении, Верховный небожитель Юань Ши только многозначительно усмехнулся. Отец пытался отговорить Е Хуа:

– У твоей матушки все хорошо, тебе ни к чему беспокоиться. Небесный владыка очень к тебе благосклонен, тебе должно повиноваться его воле. Зачем гневишь его своей непокорностью?

Выслушав эти слова, Е Хуа слегка изменился в лице, про себя подивившись, что ему достался такой слабовольный отец. Но печали он не испытал. Обучение, которое он проходил с раннего детства по воле Небесного владыки, с самого начала было направлено на то, чтобы вытравить любые привязанности, освободить его сердце от страстей, с тем чтобы, когда он займет престол, встав над четырьмя морями и восемью пустошами, он не убоялся одиночества, уготованного каждому Небесному владыке.

Он хотел увидеть матушку вовсе не потому, что в детстве она была единственной, кто его жалел. Детство осталось далеко в прошлом – так далеко, что он его почти не помнил, а вместе с ним позабыл и лицо матушки. В конце концов, тогда ему было всего девять лет. Он помнил лишь одно: он не сирота! У него есть матушка, и он должен знать, как она выглядит.

Его отец больше не подсылал к нему Су Цзинь каждый день. Спустя двадцать тысяч лет принцесса Чжаожэнь в глазах Е Хуа окончательно сравнялась с сушилкой для кистей. Ему решительно не было никакой разницы, есть она в поле его зрения или нет.

Он думал, что эти двадцать тысяч лет Су Цзинь тоже было тягостно находиться рядом с ним и теперь, когда необходимость сопровождать его отпала, все наконец могут вздохнуть с облегчением. К его удивлению, Су Цзинь по-прежнему бдела у его стола каждый день. Когда он являлся к Верховному небожителю Юань Ши, она поджидала его у входа в предел Высшей Чистоты^[148]. Однако он не обращал на это внимания, потому что все свое время посвящал совершенствованию, готовясь вознестись до своего двадцатитысячелетия.

К тому дню, когда Е Хуа должно было исполниться двадцать тысяч лет, Небесный владыка почти забыл об их споре.

За день до дня рождения принца Су Цзинь обошла все Девять небесных сфер, но так и не нашла его. Вдруг она услышала раскаты грома на Тридцать шестом небе. Молнии рассекали тучи одну за другой; от силы, с которой они обрушивались на Восточную пустошь в мире смертных, обращались в пепел деревья и скалы. Каждый бессмертный знал, что это не обычный гром, а небесный – гром, в котором готовится вознестись будущий высший бессмертный.