Книга Десять ли персиковых цветков, страница 236 – Тан Ци

Небесный владыка, восседавший на троне, побледнел. Если грянул Небесный гром, от него не сбежать. Выдержишь испытание – будешь жить очень долго, а нет – умрешь в тот же миг. Побледневший Небесный владыка поспешил с остальными бессмертными к Южным небесным вратам.

Спустя время, которого хватило бы для заваривания двух чашек чая, окровавленный Е Хуа упал с рыхлого облака непонятного цвета и медленно полетел к собравшимся.

Заметив у врат Небесного владыку, он с трудом спустился с облака и, шатаясь, преклонил перед дедом колени. В уголках его глаз и на губах виднелись кровавые подтеки, однако лицо принца хранило равнодушное и почтительное выражение.

– Вы обещали мне, что, если я вознесусь до наступления своего двадцатого тысячелетия, вы дозволите мне увидеться с матушкой. Сегодня я вознесся как высший бессмертный. Когда я смогу встретиться с матушкой?

По лицу Небесного владыки ничего нельзя было понять; после долгого молчания он наконец промолвил:

– Ступай к ней, как залечишь раны. Негоже заставлять твою матушку волноваться.

Всколыхнулся весь мир: впервые в истории кто-то стал высшим бессмертным до своего двадцатого тысячелетия. С того момента ни один небожитель больше не сравнивал Е Хуа с Мо Юанем. Только его наставник, Верховный небожитель Юань Ши, находясь с визитом в Сюаньду^[149], в ее столице Юйцзин^[150], туманно изрек, обращаясь к Владыке предела Высшей Чистоты Лин Бао, пришедшему обсудить с ним учение об истинном дао:

– Возможно, так выглядят те, кому посчастливилось родиться с ярко выраженной божественной сутью. Таков был когда-то высший бог Мо Юань, таков сейчас и принц Е Хуа.

Многие восхищались его вознесением в столь юном возрасте, но никого не заботили его раны. Разумеется, раны, нанесенные небесными молниями, были куда тяжелее обычных. В день своего вознесения Е Хуа спустился с облака выказать почтение Небесному владыке, но на этом его силы закончились. После он много дней лежал во дворце Преодоления духа, не в состоянии даже поесть или пройтись без посторонней помощи.

За двадцать тысяч лет, которые Е Хуа и Су Цзинь провели рядом, принц так и не впустил в сердце принцессу Чжаожэнь, хотя именно она каждый день сидела у его кровати, подавала ему чай и лекарственные снадобья, помогала ему встать и поесть. Е Хуа думал, что она заботится о нем по приказу Небесного владыки, и не искал иных смыслов. Так прошло четыре года. Однажды он случайно услышал болтовню дворцовых служанок. Они шептались, что принцесса Чжаожэнь наверняка в него влюблена. Сколько слез она пролила у него за спиной, когда увидела его раны!

Е Хуа вырос очень красивым юношей, кроме того, никто не мог похвастаться такими же большими достижениями на пути совершенствования. Он был блестящим заклинателем. За прошедшие годы серьезность юноши еще сильнее отражалась на его лице, но она как нельзя лучше подходила его статусу наследника престола. Что говорить о принцессе Чжаожэнь! Наследный принц безраздельно занимал мысли множества юных небожительниц.

По желанию Небесного владыки он на двадцать тысяч лет с головой ушел в учебу. У него никогда не было времени на всякие романтические бредни. Известие, что кто-то в него влюбился, повергло его в ужас, а то, что в возлюбленные ему приписали принцессу Чжаожэнь, и вовсе казалось ему бредом. Титул принцессы Чжаожэнь даровал Су Цзинь еще прежний Небесный владыка. Согласно церемониалу, она приходилась названной младшей сестрой нынешнему Небесному владыке. Даже отец Е Хуа обязан был звать ее «тетушкой», а сам Е Хуа – «бабушкой». Бабушка влюбилась во внука? Хотя ни о каком кровном родстве между ними не могло быть и речи, это казалось Е Хуа страшным недоразумением.