Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 270 – Тан Ци

Они пролетели по небу над пеленой облаков, и дядя Се Гучоу привел его во дворец, окутанный благовещими облаками. Они пошли в сад, где росло много-много кленов с красными листьями. В этом саду находилось множество дяденек и тетенек, братьев и сестер, собравшихся по двое-трое.

Когда они миновали круглый проход в сад, то услышали, как дяденька с веером разговаривает с прекрасной, подобно цветку и яшме, сестрицей:

– По правде говоря, очищение предела Чудесного смысла и схожие по величине важности дела входят в круг обязанностей клана богов и демонов никоим образом не касаются. Говоришь, случайно проходил мимо, увидел, как Е Хуа и другие старательно ломают барьер Звездного света и решил подсобить? Но скажи-ка мне, Сяо-Янь, как ты умудрился пройти мимо Лазурного моря?

Прекрасная сестрица немедленно покраснела:

– Я… я заблудился, ясно?!

Сидевший на руках у дяди Се Гучоу Бай Гуньгунь расслышал, как тот сказал:

– Идиот.

Все братья, сестры, дяди и тети в саду повернулись к ним. Прекрасная сестрица задохнулась от злости. Она вытаращила глаза на дядю Се Гучоу.

– Ты кого идиотом назвал?!

Никто в саду даже не посмотрел на вспылившую сестрицу. Все удивленно смотрели на него. Бай Гуньгунь уткнулся головой дяде Се Гучоу в шею и только слегка повернул голову, показывая пару черных, похожих на виноградинки, глаз.

Дядя с веером некоторое время пристально рассматривал его, затем указал на него веером и спросил дядю Се Гучоу:

– Чей это ребенок?

Дядя Се Гучоу бесцветно поинтересовался:

– Разве не очевидно?

Дядя с веером даже расширил глаза от удивления:

– Дун Хуа?

Бай Гуньгунь не знал, что такое «Дун Хуа», о котором говорил дядя с веером. Может быть, это название какого-то места? Дядя Се Гучоу, не обращая внимания ни на кого в саду, обнял его покрепче и повернул к другому круглому проходу. За ним обнаружился ряд боковых покоев. Благодаря своему острому слуху Бай Гуньгунь различил отголоски разговоров в саду:

– Если бы Бай Цянь, ее муж и Мо Юань не поспешили туда, чтобы общими силами пробить барьер Звездного света, и не запечатали то жуткое скопление темной силы на половине Куньлуня, этот ребенок разом бы потерял обоих родителей. Какая жалость!

Кто-то немедленно отозвался:

– Достопочтенный Чжэ Янь, вы правы. И хотя ситуация сложилась довольно опасная, она показала, что нельзя слепо верить в судьбу. Например, кто бы мог подумать, что и барьер Звездного света можно пробить? Кому бы пришла в голову мысль, что Куньлунь настолько особенный, что в нем можно запечатать смрад трех ядов? Однако сколько Куньлунь продержится под их напором? Мне немного тревожно. Боюсь, как бы досточтимому владыке не потребовалось восстанавливать силу тысячу лет. Что, если Куньлунь не выдержит прежде, чем владыка обретет былую силу?..

Раздался хрустальный женский голос:

– Сы Мин, вечно ты беспокоишься о пустом. Думаешь, печать высшего бога Мо Юаня – шутка какая-то? Чем беспокоиться за Куньлунь и владыку вместе взятых, я больше беспокоюсь за ее высочество Фэнцзю. Ее первооснова повреждена, и ее высочество до сих пор не очнулась…

Бай Гуньгунь не понял ни слова из того, о чем они говорили, но эта сестрица сказала, что беспокоится за его матушку, первооснова которой повреждена, и матушка до сих пор не проснулась… Бай Гуньгунь вдруг резко сжал руки в кулачки. Дядя Се Гучоу похлопал его по спине, успокаивая.