Книга Прядильщица Снов, страница 110 – Тория Кардело

— Мне нужно показать тебе кое-что, — прошептал Ноктюрн, когда они наконец вырвались из аплодирующей толпы. — Место, которое знаю только я.

Он взял её за руку и повёл через анфиладу комнат и коридоров, всё дальше от шума бала, от музыки и голосов. Они поднимались по тайным лестницам, использовали потайные двери, двигались через узкие проходы, едва освещенные тусклым светом редких свечей.

— Куда мы идём? — с лёгким волнением спросила Аля.

— На крышу, — ответил Ноктюрн, сжимая её руку. — Мать запрещает подниматься туда — говорит, что это опасно. Но я часто прихожу сюда, когда хочу подумать… или сочинить новую мелодию.

— Дерзкий мальчик, — рассмеялась Аля, следуя за ним по узкой винтовой лестнице. — Нарушаешь запреты?

— А ты разве нет? — он обернулся, и в полутьме его глаза сверкнули глубокими колодцами, в которых отражались звёзды.

Аля улыбнулась:

— Когда я с тобой, мне кажется, что никаких запретов вообще не существует.

Последние ступеньки вывели их к маленькой деревянной двери. Ноктюрн нажал на скрытый механизм, и дверь бесшумно открылась, выпуская их в ночь. Крыша дворца представляла собой сложную композицию из башенок, шпилей и мостиков. Они вышли на широкую террасу, огражденную низкой балюстрадой из белого камня. Отсюда открывался захватывающий дух вид на весь мир снов.

Аля замерла, поражённая этим пейзажем. Прямо под ними расстилались сверкающие сады, в которых деревья пестрели крошечными звездами вместо листьев. Дальше виднелись холмы, переливающиеся всеми оттенками синего и фиолетового, как будто вылепленные из самого света. А на горизонте — море, безграничное, бескрайнее, отражающее звёзды и луну, парящую над миром серебряным стражем.

Удивительно чистый воздух напитался тонкими терпкими ароматами. Из сада доносились приглушённые звуки музыки — но не той, что играли на балу, а более древней, более мистической, словно сам мир напевал старинную колыбельную.

— Это… невероятно, — выдохнула Аля, не находя других слов.

Ноктюрн встал рядом, их плечи соприкоснулись.

— Я часто прихожу сюда, когда не могу найти вдохновение, — сказал он тихо. — Здесь оно всегда находит меня само.

Аля повернулась к нему, и в этот момент поняла, что не может больше сдерживаться. Обвила руками его шею и притянула к себе. Их губы встретились в поцелуе — более страстном, более глубоком, чем на берегу моря.

Ноктюрн не сопротивлялся — наоборот, он обнял её крепче, притягивая так близко, что она чувствовала биение сердца через ткань его пиджака и собственного платья. Его руки скользили по её спине, спускались к талии, вновь поднимались, оставляя после себя дорожки электрических импульсов.

Аля потерялась в этом поцелуе. Все мысли, все воспоминания о реальном мире выветрились из головы. Ей казалось, что она вся состоит из ощущений — из тепла его рук, из вкуса его мягких, настойчивых губ, из запаха его кожи, из тяжести его тела, прижимающего её к каменной балюстраде.

Поцелуй становился всё более жарким, всё более требовательным. Её пальцы запутались в его волосах, его ладони крепко держали её за талию. Время исчезло; существовали только они вдвоём, поглощённые вихрем чувств и ощущений.

Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох, Аля увидела в его глазах такое обожание, такую любовь, что сердце едва не выскочило из груди.