Книга Прядильщица Снов, страница 138 – Тория Кардело

— А помните, как мы ездили на море, и Рыжик потом неделю не разговаривал с нами, обиделся, что его отдали соседке? — вдруг вспомнила она.

— Да-да! — рассмеялся папа. — Он забился под диван и шипел на всех, кто пытался его достать.

— А ещё я тогда нашла на берегу огромную раковину, — продолжила Аля, — и была уверена, что в ней живёт маленькое волшебное существо.

— Точно, — улыбнулась мама. — Ты назвала его… как там? Морикс?

— Моржик, — поправила Аля. — Я придумала, что это маленький морж заблудился и ищет родителей.

Все трое рассмеялись, и на секунду Але показалось, что они снова та счастливая семья из её детства. Когда не было комплексов, диет, чувства отчуждения. Когда всё выглядело просто и ясно.

— А что это с тобой сегодня? — спросил вдруг папа, с удивлением разглядывая дочь. — Ты как будто… ну, не знаю… светишься изнутри.

— Правда? — Аля смутилась.

— Точно, — кивнул папа. — В последние месяцы ты ходила как туча грозовая. А сегодня вдруг — бац! — и солнышко выглянуло. Неужели влюбилась?

Аля покраснела.

— Пап!

— Что? — он развёл руками с притворной невинностью. — Обычно девушки так светятся, когда влюблены. Или когда получили пятёрку по алгебре.

— По алгебре у меня и так почти все пятёрки, — слукавила Аля. — А влюблена я разве что… в жизнь.

— О, философом заделалась, — папа подмигнул маме. — Это тоже симптом.

— Симптом чего? — подыграла Аля.

— Взросления, — папа скорчил многозначительную, но оттого особо комичную рожицу. — Страшная болезнь, с годами только прогрессирует.

— Это не болезнь, это образ жизни, — парировала Аля, вспоминая их старую шутливую перепалку.

— А лекарства от этого нет, хоть ложись и помирай, — подхватил папа финальную фразу их детской игры.

Все снова рассмеялись, и Аля почувствовала, как внутри разливается тепло. Как будто в груди зажглась маленькая свечка — хрупкая, но дающая свет.

* * *

После ужина мама вызвалась мыть посуду и отправила Алю отдыхать. Хороший знак — значит, действительно простила.

Аля ушла в свою комнату, прикрыла дверь. Несколько минут просто сидела на кровати, прислушиваясь к звукам дома — папа смотрел телевизор в гостиной, мама гремела посудой на кухне, Рыжик мурчал, свернувшись клубком на своей лежанке.

Такие обыкновенные звуки. Такие родные.

Взгляд упал на картину — уже подсохшую и практически не испорченную дождём. Образ девушки в изумрудном платье угадывался с пугающей чёткостью, мистически улыбался Але, будто жаждал сказать что-то.

Аля встала и повесила рисунок в рамку над кроватью, отошла на несколько шагов и, слегка сощурившись, осмотрела по привычке — красиво. Словно призрак из другого мира смотрел на неё, звал к себе.

И вдруг её охватил холодный, первобытный страх. А что если она нарушила условия сделки? Что если девушка из картины больше не примет её? Что если, не прыгнув с моста сегодня, Аля навсегда закрыла для себя путь на Ткань Снов?

Но с другой стороны… так ли это плохо? Этот вечер — с запеканкой, с примирением, со смехом за ужином — был таким тёплым, таким настоящим. Может быть, осталось что-то стоящее и в этой реальности? Может быть, не всё так безнадёжно?

Но потом она вспомнила сегодняшний день в школе. Пощёчину Полины, скрытую под слоем тональника. Насмешки одноклассниц. Своё отражение в зеркале — бледное, с покрасневшим от удара лицом. Свою ненависть к себе, которая никуда не делась, просто притупилась на время.