Онлайн книга «Прядильщица Снов»
|
«Я могла бы быть на её месте», — туманная мысль мелькнула где-то на краю сознания. «Я могла бы лежать там, захлёбываясь собственной рвотой, теряя кровь, пытаясь сказать последние слова кому-то, кто, возможно, даже не поймёт их значения». И всё же… шарф в её руках был реальным. Тёплым. Странным. И надпись «Тянись к звёздам даже во снах» — тоже. Какая ирония. Мир вокруг Али раскололся на части, как разбитое зеркало. Реальность больше не была монолитной, однозначной, понятной. Она стала зыбкой, текучей, полной тайн и возможностей. Может быть, Агата не лгала. Может быть, Ткань Снов действительно существовала. Может быть, там, за гранью этого мира, было что-то ещё — более яркое, более настоящее, более… живое. Но стоила ли эта возможность такой цены? Стоила ли она мучений умирающего тела, отчаяния близких, ужаса в глазах тех, кто становился свидетелем этой агонии? Сердце Али сжалось от внезапной острой боли — не физической, а душевной. Такую боль она не испытывала никогда раньше. Боли за Полину, за её отчаяние, за её одиночество, которое привело её к этому страшному решению. Боли за себя — за то, что она сама была так близко к этому же выбору. Боли за всех тех, кто, как они, оказался на краю. На автопилоте она дошла до медицинского кабинета. Каждый шаг давался с трудом, словно её ноги завязли в вязкой субстанции. Время растянулось резиновой лентой, секунды ощущались часами, минуты — вечностью. Постучала. Костяшки пальцев болезненно ударились о деревянную поверхность двери, и этот звук эхом отдался внутри черепа. Открыла дверь. Увидела недоумевающее лицо школьной медсестры Елены Павловны, немолодой женщины с усталыми глазами и вечно сжатыми губами. На полке за её спиной стояли десятки пузырьков с лекарствами, банки с бинтами, коробки с шприцами. Свет от настольной лампы бросал резкие тени на её лицо, делая его похожим на театральную маску — одна половина освещена, другая в тени. — В туалете, — Аля не узнала собственный голос, словно говорил кто-то другой, используя её горло, её язык, её губы. — Полина. Таблетки. Скорая едет. Короткие, рубленые фразы — всё, на что она была способна сейчас. Язык казался распухшим, неповоротливым, чужеродным объектом во рту. Горло сжималось, не пропуская воздух, будто невидимая рука стискивала его всё сильнее. Медсестра не стала задавать вопросов. Её лицо мгновенно изменилось — от обычной профессиональной усталости к собранной тревоге. Она схватила потёртую сумку с красным крестом и выбежала из кабинета, на ходу бросив Але: — Найди классного руководителя! Она нашла Марию Сергеевну в учительской — небольшой комнате, заставленной старыми шкафами с пожелтевшими от времени книгами и папками. Воздух там всегда казался затхлым, с примесью табачного дыма (хотя курить в школе запрещалось) и дешёвого кофе из автомата в углу. Классная руководительница сидела за общим столом, проверяя тетради; стопка исписанных неровным почерком листов высилась перед ней маленькой горой. — Мария Сергеевна, — голос Али дрожал, срывался, словно несмазанная дверная петля. — Там… там Полина… Она что-то объяснила ей — Аля сама не помнила, что именно говорила. Образы, слова, фрагменты фраз складывались в бессмысленную мозаику. «Таблетки», «туалет», «кровь», «скорая» — отдельные слова вылетали изо рта, как испуганные птицы из клетки, бились о стены учительской, о книжные шкафы, о недоумевающие лица других преподавателей, случайно оказавшихся свидетелями этой сцены. |