Онлайн книга «Прядильщица Снов»
|
— Пацаны, я спрашиваю — что здесь происходит? Макс выпрямился, попытался придать своему лицу невинное выражение: — Да ничего, дядь. Просто разговариваем с другом. — С другом? — усмехнулся мужчина. — Что-то не похоже. А ну, разошлись. — Это не ваше дело, — попытался огрызнуться Макс, но мужчина сделал шаг вперёд, и его взгляд заставил всех напрячься. — Я сказал — разошлись. Иначе сейчас же вызываю полицию. Телефон у меня в кармане, и я не шучу. Они переглянулись и неохотно отступили. Витя бросил на Романа взгляд, полный ненависти: — Мы ещё встретимся, урод. И мамаше твоей привет передай. Мужчина проводил их взглядом, затем повернулся к Роману: — Ты как, цел? Роман кивнул, не в силах произнести ни слова. — Беги домой. И если эти придурки будут доставать — не молчи. Скажи родителям, учителям. Понял? Он снова кивнул, но внутри всё равно звенел горький смех. Сказать родителям, учителям… Как будто это что-то изменит. Как будто это не сделает всё только хуже. Мужчина посмотрел на него ещё секунду, затем махнул рукой и направился к остановке. А Роман побежал домой — прочь от школы, которая теперь казалась не местом учёбы, а полем боя. И он знал — это только начало войны. * * * Запах блинчиков с корицей ударил в нос, едва Роман переступил порог квартиры. Мамины блинчики — тонкие, кружевные, с золотистыми краями и нежной сердцевиной, политые малиновым вареньем. Раньше один этот аромат мог исправить любой плохой день. Но не сегодня. Он скинул ботинки, бросил рюкзак у двери и прошёл на кухню. Мама стояла у плиты — в своём любимом домашнем платье цвета морской волны, с высоким хвостом на затылке. Она собирала волосы, показывая, что принимает свою специфическую внешность, а не закрывается от мира. «Нечего прятаться», — говорила она. Сегодня у неё был выходной. В обычные дни она удалённо работала корректором в маленьком издательстве. Идеальная работа для человека, который избегает общения с людьми. Всегда дома, наедине с текстами и ошибками. — Ромочка, ты уже вернулся? — она повернулась к нему, и свет из окна упал на её лицо, выхватив рельеф шрамов. — А я тут твои любимые блинчики пеку. Сегодня у меня выходной, решила… Она замолчала, только увидев его. Шрамы — неровные, красноватые полосы, особенно заметные на левой щеке и шее — натянулись от беспокойства. Правый глаз, слегка затронутый ожогом, прищурился сильнее обычного. — Что случилось, родной? На тебе лица нет! И щека… это синяк? Она подошла к нему с тарелкой дымящихся блинчиков. — Кто это сделал? — её голос дрогнул от едва сдерживаемых эмоций. Она поставила тарелку на стол, осторожно коснулась его лица. Её руки остались нежными, несмотря на шрамы. От них пахло малиной и тестом. — Ромочка, малыш, — прошептала она, чуть не плача. — Кто тебя так? Внутри всё закипело. Роман никогда не срывался на маме. Всегда был спокойным, сдержанным. «Ты мой маленький рыцарь», — говорила она, когда он защищал её от косых взглядов на улице. Но сегодня что-то сломалось. — Какого черта ты пришла в школу? — выпалил он. — Зачем? Она отшатнулась, пораженная внезапной атакой. — Что? Я приходила к твоему классному руководителю, чтобы… — Тебя все видели! — перебил Роман, не в силах сдерживаться. — Все мои одноклассники! И теперь они… они… Слова застряли в горле. Как объяснить, что с ним сделали? Как передать то унижение, ту боль? |