Книга Прядильщица Снов, страница 202 – Тория Кардело

— Ты что наделал, урод? — голос Макса дрогнул, поднимаясь от шёпота до крика. — Ты охренел? Это айфон!

Роман знал, что произойдёт дальше. Знал по тому, как напряглись плечи всей свиты Макса, по тому, как сузились их глаза, по тому, как они переглянулись — чётко, слаженно, словно стая хищников, почуявших добычу.

— Ну что, пацаны, покажем ему? — Макс уже не кричал. В его голосе появились ледяные нотки. И это звучало страшнее крика.

Первый удар обжёг щёку Романа, второй пришёлся на скулу, третий — в живот. Воздух вышибло из лёгких, он согнулся пополам, пытаясь вдохнуть. Они оттаскивали его куда-то, а он не мог сопротивляться — ноги заплетались, в глазах темнело.

— В толчок его! К мамке! — выкрикнул кто-то, и Роман почувствовал, как его вталкивают в мужской туалет. Запах хлорки ударил в нос, смешиваясь с дешёвым табаком и ещё чем-то тошнотворным.

— Давай, урод, поздоровайся с белым другом! Может, там тебе будет лучше, чем с твоей уродливой мамашей!

Они прижали его к стене, двое держали за руки, кто-то пытался схватить за волосы. Перед глазами был унитаз — белый, с каплями воды на фаянсе. Его тянули туда, а Роман упирался, отбивался, пытался освободиться. Не из страха. Из нежелания сдаваться, показывать слабость. Горло сжималось, но не от слёз, а от с трудом сдерживаемого порыва ярости. Ярости, годами копившейся в теле тихого, меланхоличного подростка и теперь жаждущей вырваться на свободу адским фонтаном, разрушить всё на своём пути.

— Давайте, окунём его! — смеялся Макс, и Роман отчетливо видел его лицо, искажённое злобным весельем, с каплями слюны в уголках рта.

Голову Романа почти прижали к воде, он чувствовал холодные брызги на лице, но в последний момент извернулся, дёрнулся всем телом и ударил противника затылком. Послышался хруст. Чужая хватка ослабела. Макс взвыл, отшатнулся назад, ударился о кафельную стену. Его нос начал кровоточить, алые капли падали на белую рубашку.

Секунда замешательства — и Роман вырвался, протиснулся между ними, выскочил в коридор. За спиной слышались крики, но он уже бежал. Бежал так, будто за ним гнался сам дьявол.

* * *

Школьный двор встретил Романа холодным осенним ветром. Он думал, что спасён, но через несколько минут у ворот появились они — тяжело дышащие, злые, с искаженными гневом лицами. Макс всё ещё прижимал ладонь к носу, но это не мешало ему выкрикивать оскорбления:

— Эй, Ромочка, зайчик! Куда собрался? Думаешь, всё закончилось? Ещё только начинается! Твоя уродливая мамаша будет тебя в гробу собирать!

Роман мог продолжать бежать, но что-то внутри него останавливало. Усталость? Обречённость? Или желание дать отпор? Он повернулся к ним.

— Оставь мою мать в покое, — потребовал он тихо, но твёрдо. Сам удивился, насколько спокойно это прозвучало.

— Или что? — Макс приблизился, и Роман увидел, что нос у него заметно распух. — Знаешь, может, твоя мамаша и правильно сделала, что обгорела. Её теперь никто не захочет.

Роман бросился на него — глупо, безрассудно, без шансов против пятерых. Но он не мог стоять и слушать. Они окружили его, начали толкать, бить — не сильно, с издёвкой, словно кошка играла с мышью перед смертью.

— Эй, вы! Что здесь происходит? — внезапно прозвучал низкий, хриплый взрослый голос. Седеющий мужчина в рабочей куртке подходил от остановки.