Книга Прядильщица Снов, страница 217 – Тория Кардело

Сердце билось в горле, заглушая шум. Руки Али дрожали, но не от испуга, а от напряжения. Она готова была зазвучать, но не в последний день перед смертью ради Ткани Снов, а в реальном мире.

— Лиза, — голос Али прозвучал тихо, слегка дрожал, но не срывался. Это уже была маленькая победа. — Ты уверена, что хочешь говорить о весе? Мой я могу сбросить. А вот поумнеть сложнее… Последние слова она произнесла шёпотом, но в тишине они прозвучали громко.

Свита Лизы застыла, как манекены. Лица вытянулись, челюсти опустились. Такого ответа не ждали.

По коридору пронеслась волна шёпотов, кто-то сфотографировал момент. Новая серия сериала пошла не по сценарию.

Лиза шагнула к Але, вторгаясь в личное пространство. Её дыхание пахло мятной жвачкой и гневом. Глаза сузились, ноздри раздулись. На смугловатом лице появилось пятно ярости.

— Ты что, открыла рот, лохушка? — прошипела она с нотками растерянности.

— Оставь её в покое.

Его голос, холодный и спокойный, как ледяная вода без ряби, заставил Лизу вздрогнуть. Роман возник внезапно, будто материализовавшись из теней в углу коридора. В мерцающем свете школьных ламп его бледная кожа казалась почти призрачной. Он смотрел не на Лизу, а сквозь нее, словно она была пустым местом, недостойным внимания. Его взгляд остановился на Але, и Лиза заметно сжалась.

— Защитник явился, — она нервно поправила прядь волос и отступила на шаг, уступая инстинкту самосохранения. — Вкус в девчонках у тебя так себе…

Роман едва заметно склонил голову, изучая Лизу с отстраненным любопытством.

— Ты так отчаянно пытаешься утвердиться за счет других, — произнес он медленно, растягивая слова, — что мне даже жаль тебя. Столько усилий, чтобы казаться важной, а значимости все нет. И не будет.

Его слова прозвучали как приговор. В воздухе повисло почти осязаемое напряжение. Лиза вздрогнула, словно от удара. Ее уверенность пошатнулась, в глазах мелькнул страх.

Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Ее губы задрожали, а румянец на щеках сменился бледностью. Роман продолжал смотреть на нее; его голос стал тихим, почти интимным, но от этого еще более пугающим.

— Если ты еще раз приблизишься к Але или заговоришь с ней, я покажу тебе, что такое настоящая пустота. Поверь, это будет намного страшнее, чем ты можешь себе представить.

Это не угроза, а обещание — холодное, чёткое, неотвратимое, как рассвет. В тот момент Роман выглядел старше своих лет. Казалось, он видел то, о чём другие могли лишь догадываться. Впрочем, с его даром сновидца он видел многое…

Лиза побледнела, на её лбу выступили капли пота. Даже девчонки нервно переглянулись, инстинктивно отступив на шаг. Аля снова почувствовала ту тьму, что отличала Романа от Ноктюрна.

Сейчас он точно не был Ноктюрном. И это хорошо.

Их взгляды встретились, и на мгновение ей показалось, что она видит свою душу в его глазах — раненую, но не сломленную. Между ними возникло молчаливое понимание, как будто два одиночества нашли друг друга.

Лиза бросила затравленный взгляд и ушла. Подруги последовали за ней, оглядываясь через плечо. Разочарованная толпа зевак расходилась.

Аля застыла, не зная, что сказать. Внутри разлилось странное тепло, смешанное с благодарностью и смущением. Это ощущение было таким новым, что она не сразу поняла: словно кто-то впервые зажег свет в комнате, где она провела всю жизнь во тьме. Слова застряли в горле, как будто она разучилась говорить. Даже случайные шепотки больше не ранили её.