Онлайн книга «Прядильщица Снов»
|
По коридору сновали пары в нарядных платьях и строгих фраках — те же гости, что она видела во дворце раньше. На первый взгляд — все как обычно. Роскошные наряды, драгоценности, сверкающие в свете люстр, учтивые улыбки и светские беседы. Но что-то было не так. Присмотревшись внимательнее, Аля заметила детали, ускользавшие раньше. Гости перемещались слишком медленно, словно плыли в густом сиропе или тумане. Их конечности двигались с запозданием, как на смазанных фотографиях, а неподвижные, застывшие улыбки приклеились к лицам. Пустые глаза взирали в одну точку. Свет люстр неестественно мерцал: то вспыхивал слишком ярко, заставляя морщиться и прикрывать глаза, то почти полностью угасал, погружая коридор в сумерки. В таком освещении фигуры гостей превращались в призраков. И вместо музыки из бального зала слышался тот же мотив из шкатулки — искаженная колыбельная из детства Али. Она доносилась словно отовсюду — из стен, из пола, из самого воздуха. Но сейчас добавился новый элемент — тихий женский голос пел с неправильными интонациями, растягивая некоторые слоги и проглатывая другие. «В доме всё стихло давно… В погребе, в кухне темно…» Голос казался знакомым, но Аля не могла вспомнить, где его слышала. Он был выше и мелодичнее, чем у мамы. И в то же время в нем узнавалась наигранная весёлость, скрывающая тоску и раздражение. «Она здесь. Она ищет меня». Приглядевшись к проходящим мимо гостям, Аля заметила новые детали. У женщины в голубом платье, похожем на водопад из шелка, на шее выделялось темное пятно, напоминающее ожог. Оно пульсировало и шевелилось, как живое. Слишком длинные и тонкие, как восковые свечи, пальцы мужчины в строгом фраке почти доходили до колен. Юная девушка в розовом платье, кружившаяся на месте, смотрела на Алю глазами разного цвета: один — карий, теплый, живой; а другой — молочно-белый, слепой. Расширенный зрачок не реагировал на свет. «Они все искажены. Все нереальны». Картины на стенах снова изменились. Теперь они показывали людей с нечеловеческими чертами. Женщину с размытым цветовым пятном вместо лица, как на испорченной фотографии. Мужчину с просвечивающими сквозь кожу внутренностями — сердце пульсировало в такт колыбельной, легкие раздувались и опадали, кишечник извивался, как клубок змей. Ребенка с неестественной улыбкой — за губами виднелись не зубы, а новый ряд губ, и за ними еще один, и еще. Весь мир замедлился, словно время растягивалось и деформировалось. Воздух пах медью и гнилью, на языке оседал привкус пепла и соли, как от горелой бумаги, пропитанной слезами. «Глубже. Я должна идти глубже». Аля бежала вперед, к бальному залу; искаженная мелодия становилась громче и отчетливее с каждым шагом. Проходящие мимо гости смотрели сквозь нее пустыми глазами — не видели, не узнавали, как призрака или пустое место. Аля попыталась ухватиться за стену, но ладонь сразу утонула в ней, словно в мягкой глине или тесте. Материал пугающе пульсировал под пальцами. Она отдернула руку, морщась от ужаса и отвращения, но на кончиках пальцев все равно остался серый пепел. Аля вытерла руку о платье, но пепел не стирался — наоборот, растекался чернилами, оставлял серые разводы на ткани и коже. «Это не просто кошмар. Это воспоминания». Но чьи? Её? Или этого места? Или самой прядильщицы снов? |