Книга Прядильщица Снов, страница 268 – Тория Кардело

Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило. Казалось, будто воздух стал еще гуще, еще тяжелее. С каждым вдохом в легкие словно проникал жидкий лед. Аля стояла, боясь пошевелиться. Кожа покрылась мурашками, волосы на затылке встали дыбом. Инстинкт кричал об опасности, о необходимости бежать, но тело, застывшее на месте от ужаса, не слушалось.

Люстры над головой начали мерцать — ярче, тусклее, ярче, тусклее — создавая эффект стробоскопа. В этих вспышках лица танцующих пар менялись, становились все менее человеческими. Женщина в розовом платье повернула к Але голову. В свете мерцающих люстр её прекрасное лицо превратилось в кошмар: кожа стянулась, обнажая череп, глазницы опустели, рот расплылся в жуткой улыбке, являя острые, как иглы, зубы. Мужчина рядом с ней тоже изменился. Его шея вытянулась, стала неестественно длинной и тонкой, голова наклонилась под невозможным углом, челюсть отвисла. Пара за парой гости бала превращались в чудовищ из кошмаров. У одних кожа сползала, обнажая мышцы и кости. У других тела искажались, словно отражение в кривом зеркале: конечности удлинялись, головы расплющивались, тела изгибались под невозможными углами.

И все они смотрели на Алю. Все улыбались ужасающими нечеловеческими улыбками. Все медленно, неестественно двигались в её сторону.

Ужас охватил Алю волной такой силы, что она едва могла дышать. В ушах звенело, перед глазами плыли черные пятна. Ноги словно приросли к месту, она не могла сделать и шага.

Юная девушка с длинными косами превратилась в существо с восемью паучьими конечностями, растущими из спины. Пожилой мужчина в строгом фраке обернулся тварью с четырьмя руками и безглазым лицом, покрытым складками кожи.

Каждое преображение было ужаснее предыдущего. Каждое существо словно сошло с жутких полотен художников, изображавших безумие и ночные кошмары. И все они двигались к ней, медленно, неотвратимо, с улыбками на уродливых лицах. Их глаза — красные, желтые, черные, белые — не мигали, не отрывались от Али ни на секунду.

Волна адреналина прорвала оцепенение. Она развернулась и побежала к выходу. Споткнулась, едва не упала, но с неимоверным трудом удержалась на ногах. За спиной слышался шорох, скрежет, хруст — звуки, с которыми двигались монстры. Аля не оглядывалась, боясь того, что могла увидеть. Она пробежала через балкон, добралась до дверей бального зала, распахнула их и замерла от ужаса.

Коридор, ведущий к выходу, тоже кишел чудовищами. Гости бала, теперь превратившиеся в кошмарные пародии на людей, двигались к ней со всех сторон, отрезая путь к спасению. Аля увидела женщину с телом, разорванным пополам; верхняя часть ползла по полу, цепляясь руками. Мужчину с широко открытым зубастым ртом вместо лица. Ребенка с черными провалами вместо глаз, из которых сочилась темная жидкость.

Она закричала, но собственный голос застрял в горле. Кошмары приближались с обеих сторон, загоняя её в угол. Их лица исказились жуткими улыбками, конечности тянулись к ней, готовые схватить, утащить, разорвать на части. Сердце выпрыгивало из груди, легкие горели от недостатка воздуха.

Она попала в ловушку. Монстры окружали её, приближаясь с каждой секундой. Их улыбки становились шире, глаза горели ярче. И Аля догадывалась: они не просто убьют её. Они сделают нечто худшее. Превратят в одного из них — в кошмар, вынужденный вечно танцевать на этом извращённом балу, в этой издевательской пародии на её мечты о красоте и принятии.