Книга Прядильщица Снов, страница 277 – Тория Кардело

Его голос обволакивал, успокаивал, словно теплое одеяло в холодную ночь. В его объятиях страх отступал, кошмары блекли, становились лишь тенями, не способными причинить вред.

— Ты так долго шла ко мне, — в голосе звучала искренняя нежность. — Преодолела столько препятствий. Я горжусь тобой, моя храбрая, прекрасная Александра.

Он называл её Александрой, не Алей. Именно так она представилась ему в этом месте, наивно представляя, будто в «идеальной» жизни она не скромная толстушка Алечка, а уверенная красавица Александра.

— Где мы? — спросила она, все еще дрожа от пережитого ужаса.

— Во дворце Прядильщицы Снов, — его глаза загорелись странным огнем. — В самом сердце Ткани Снов. Ты сама нашла дорогу сюда, преодолела все кошмары, все страхи. Твоя трансформация почти завершена.

Он произносил это с таким восторгом, с таким обожанием, что сердце Али сжалось от эфемерного счастья, преследовавшего её в этом мире. В голову вторглась мимолётная мысль, что она наконец нашла свое место, свой дом, того, кто будет любить её.

Ноктюрна.

— Осталось совсем немного, — прошептал Ноктюрн, наклоняясь к самому её уху. — И ты станешь частью этого мира навсегда. Моей навсегда. Разве не этого ты хотела?

Его дыхание щекотало шею, вызывало приятную дрожь. И Аля почти готова была сказать «да», почти готова отдаться этому иллюзорному чувству безопасности и принятия…

Но что-то удерживало. Какое-то маленькое, настойчивое сомнение грызло душу.

«Символы надежды», — вспомнила она вдруг. Она ведь искала их. Для чего-то важного. Для кого-то важного.

«Роман».

Не Ноктюрн, а настоящий Роман. Тот, кто смотрел на неё — на настоящую её — с любовью и принятием.

Ноктюрн крепко прижал Алю к себе. Его руки были холодными, но надежными, словно выкованными из металла. Она чувствовала сквозь тонкую ткань платья его пальцы, оставляющие на коже ледяные следы.

— Теперь нас ждет долгая совместная жизнь в идеальном мире, — сказал он торжественно, будто произносил заученную речь. — Здесь, где ничто и никто не потревожит нашу прекрасную любовь. Ты будешь вечно молодой и красивой, а я — вечно преданным тебе. Как и должно быть. Как было предопределено.

Его речь звучала слишком высокопарно. Слишком напыщенно. Словно говорил не Роман, а актер, читающий чужой текст. Или марионетка, которой управлял кукловод.

«Агата. Это она. Она контролирует его».

Аля отстранилась немного, заглянула в его глаза. Такие синие, такие пронзительные — и такие пустые. Как у красивой фарфоровой куклы. В них не осталось ни капли от той теплоты, того живого света, что был у Романа, когда он смотрел на неё на мосту, в кино, у него дома.

— Я не хочу стать призраком, — сказала она, удивляясь своей смелости. Словно собственный голос шёл из глубины, о которой она раньше не знала. — Не хочу быть иллюзией. Фантомом.

Губы Ноктюрна расплылись в идеальной глянцевой улыбке, вызывающей мурашки по коже.

— Но, Александра, — произнёс он мягко, словно объясняя ребенку простую истину, — именно здесь всё настоящее. Этот мир — не иллюзия, а истинная реальность. Более настоящая, чем та, от которой ты так стремилась сбежать.

Аля покачала головой. Внутри неё проснулось что-то сильнее страха и отчаяния.

— Нет. Всё здесь призрачное. Всё подчиняется Прядильщице Снов. И ты теперь тоже. Это не ты говоришь, Роман. Это она — через тебя.