Книга Прядильщица Снов, страница 299 – Тория Кардело

В палату вбежали ещё какие-то люди в белых халатах. Они столпились вокруг кровати, глядя на Алю так, будто она была ожившим мертвецом.

— Это невероятно, — пробормотал высокий мужчина с залысинами и внимательными серыми глазами. — Пятнадцать минут назад она была в глубокой коме с минимальной мозговой активностью, а сейчас…

Он наклонился к Але, посветил в глаза маленьким фонариком.

— Александра, ты меня слышишь? Если да, моргни два раза.

Аля послушно моргнула. Дважды.

— Поразительно, — выдохнул он, и Аля заметила, как по его лбу скатилась капелька пота. — Реакция зрачков нормальная. Сейчас мы тебе поможем. Трубка во рту наверняка причиняет дискомфорт, но потерпи немного, пока мы проведём необходимые тесты.

Следующие полчаса напоминали странный сон. Алю осматривали, проверяли рефлексы, снимали какие-то показания с приборов. Всё это время она пыталась осмыслить происходящее, но мозг отказывался складывать фрагменты в единую картину.

Наконец, доктор Михайлов (как она поняла, именно так звали мужчину с залысинами) сел на стул рядом с кроватью.

— Александра, сейчас мы удалим интубационную трубку, тебе станет легче дышать, — он говорил медленно, чётко, словно с маленьким ребёнком. — Будет немного неприятно, но ты справишься. На счёт три я её извлеку, а ты постарайся расслабиться.

Процедура была неприятной, но быстрой. Когда трубку извлекли, Аля закашлялась, чувствуя, как саднит горло.

— В-воды, — прохрипела она, удивляясь, насколько чужим кажется собственный голос.

Медсестра поднесла к её губам трубочку, и Аля сделала несколько жадных глотков прохладной воды, которая показалась ей вкуснее всего, что она когда-либо пробовала.

— Что… со мной произошло? — каждое слово царапало горло.

Доктор Михайлов переглянулся с коллегами, словно не решаясь что-то сказать.

— Три дня назад тебя сбила машина, — наконец произнёс он. — Множественные переломы, внутреннее кровотечение, черепно-мозговая травма. Ты была без сознания всё это время. Если честно, мы не были уверены в исходе.

Три дня. Целая вечность стерлась из памяти и заменилась путешествием сквозь туман. Авария. Машина. Аля ничего не помнила. Только поле, бабушку… и этот странный, меланхоличный полет сквозь акварельные разводы прошлого.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил врач, не сводя с неё внимательных глаз.

Аля прислушалась к собственному телу. Оно ещё слегка болело, но боль почти не ощущалась, словно укрытая толстым одеялом обезболивающих.

— Нормально, — наконец ответила она. — Можно… отключить от аппарата?

Снова удивлённые переглядывания.

— Мы проведём ещё несколько тестов, и если всё будет в порядке… — начал доктор Михайлов, но его прервала молодая женщина-врач.

— Алексей Степанович, вы видели её показатели? Это невозможно! Пятнадцать минут назад она была практически при смерти!

— Я в медицине тридцать лет, Анна Сергеевна, — тихо, но твёрдо ответил доктор Михайлов. — И знаю, что некоторые вещи нельзя объяснить научно. Называйте это чудом, если хотите.

Он повернулся к Але.

— Мы проверим неврологические функции, и если всё будет хорошо… — он помедлил, словно не веря собственным словам. — То да, сможем отключить тебя от аппарата и перевести в обычную палату.

* * *

Прошло два дня. Врачи были ошеломлены скоростью выздоровления Али. Переломы, обычно заживающие месяцами, каким-то образом срослись за считанные дни. Внутренние травмы исчезли, словно их и не существовало. Даже шрамы от операций затягивались с невероятной скоростью.