Книга Искушение, страница 62 – Лера Виннер

Так можно обниматься с мужем. С желанным любовником. Но точно не с…

А кем он, собственно, стал?

Скривившись на мгновение от самой этой мысли, я просто устроилась так, чтобы было теплее нам обоим, и он при этом не рисковал свалиться на пол.

— Ханна, могу спросить?

Напряжение в его тоне стало очевиднее, и я тяжело вздохнула, просто из мести коротко потерлась о него щекой.

— Давай. Но не обещаю, что успею ответить, прежде чем усну.

— Мне казалось, ты не любишь, когда к тебе прикасаются.

Соображала в таком состоянии я хуже, чем хотелось бы, но секунду спустя до меня в полной мере дошел и смысл этого вопроса. И интонация, с которой он был задан — неподдельная осторожность, немного неловкости, удивление и… благодарность?

— Я не люблю, когда меня касаются незнакомые типы, которых я ограбила, связала и в некотором роде унизила, — подавить улыбку следовало чуть раньше, но что уж теперь.

Удо молчал, и, даже не видя его лица, я чувствовала, как по комнате разливается его удовлетворение услышанным.

Его ладонь сразу же переместилась выше, и когда он погладил меня по голове, мне показалось, что что-то в устройстве этого мира непоправимо сдвинулщсь.

Тех, кому собираются тем или иным способом мстить, так не гладят.

Я предпочла бы не знать, о чем он думал, но, увы, понимала слишком хорошо. Поэтому пришлось снова сменить положение — пристроить голову так, чтобы иметь возможность видеть хотя бы его подбородок.

— Он никогда не насиловал меня в том смысле, в котором обычно насилуют женщин. Не забывай, он меня вырастил. Я даже не помню свою настоящую семью. Но когда я начала превращаться в девушку, он стал постепенно насаждать мне мысль о том, что моя невинность принадлежит ему. Что я вся принадлежу ему. Что это станет такой… благодарностью за все, что он делал для меня. И это далеко не всегда было ужасно. Не хорошо, но и не… — говорить все это, трусливо глядя в стену, было подло, и я оперлась ладонью о подушку, чтобы посмотреть Удо в лицо. — Просто обычно. Как у всех. Плохо стало, когда я начала бунтовать, но и я стала старше. Постепенно начала понимать, насколько мне не нравится происходящее. Я не боюсь мужчин, если ты подумал об этом. И даже не собираюсь пытаться снова тебя связать. Просто потому что у меня это явно не получится. Не тот ты тип.

Даже из вежливости не поддержав мою попытку пошутить, он положил ладонь мне на затылок, притягивая ближе, вынуждая неудобно извернуться, но прислониться лбом к его лбу.

— Он больше тебя не тронет. Мне нужно добраться домой, там у меня появится пространство для маневра. Даже если Бруно не станет помогать, я что-нибудь придумаю.

— И что потом?

Я снова закрыла глаза, чтобы не видеть его так близко, но когда он говорил, его дыхание обжигало мне губы.

— Если ты его убьешь, это окажется хуже, чем было с Паулем. У тебя ведь до сих пор голова болит…

— Значит, потерплю, — Удо улыбнулся, мягко погладил меня по шее сзади. — Она теперь всегда болит. А еще в ней раздаются голоса. Непрекращающийся шум. Бессвязные мысли. Так это все хотя бы обретет какой-то смысл. Тебе не нужно волноваться об этом. Просто потерпи еще один день.

Я поцеловала его первой — прежде чем успела подумать, прежде чем успела себя остановить.

Чертов герцог, только что окончательно ставший просто Удо, ответил сразу же. Перехватил инициативу, разомкнув мои губы языком, и сердце снова куда-то провалилось, потому что самая отвратительная за последние годы ночь вдруг стала необыкновенно хороша.