Книга Искушение, страница 87 – Лера Виннер

— У него нашлись дела поважнее, — ещё не успев договорить, я мысленно назвала себя дурой, но было поздно.

Герцог Бруно наконец повернулся ко мне, и я сжала губы, внутренне собираясь.

Извиняться перед ним и пытаться договориться я не собиралась как минимум потому, что сейчас это было неуместно.

— Им нужно многое обсудить. Мне тоже любопытно, но я дал себе слово не спрашивать, если Мира сама не расскажет.

Почти минуту я малодушно позволяла себе думать, что ослышалась, а потом покачала головой, старательно давя нервную улыбку.

— Это ваши семейные дела. Герцог Удо помог мне, но меня они не касаются.

Он выдержал паузу, как будто пришёл его черед теряться с ответом, а потом едва слышно хмыкнул:

— С каких пор ты величаешь его титулом?

— С тех самых, как он к нему вернулся.

В груди отчего-то противно заскребло, но именно здесь, перед этой чертовой плитой, в голове наконец прояснилось. За стеной замка больше не имела значения ни моя неосмотрительность, ни глупость Удо. Что бы он ни вбил себе в голову под влиянием момента, герцог Керн не мог позорить себя связью, допустимой для бродяги Тобиаса.

Мне следовало на два дня раньше это понять.

А его кинжал, так и оставшийся лежать на столике возле кровати в отведённой мне спальне… Нужно будет вернуть, как только выберусь отсюда.

Тем временем старший герцог Керн успел обдумать услышанное.

— Осталось только ему об этом сообщить, — он пожал плечами так легко, будто мои слова вовсе ничего не значили.

Именно сейчас мне, вероятно, следовало заверить его в том, что я всё понимаю и готова убраться с его территории так быстро, как он прикажет. Или выполнить любые его условия и сидеть тихо как мышь.

Вот только во рту отчего-то пересохло и губы не слушались.

— Что ты сделала с его кошмарами?

Он перевёл тему так неожиданно, что я позорно вздрогнула снова.

— Я не делала ничего.

— Тогда это очень странно. Удо сказал мне, что хорошо спит уже третью ночь. Так ещё ни разу не было.

Голос герцога Бруно стал задумчивым, а я предпочла цепляться взглядом за кусок чёрного мрамора перед собой. Он стал неожиданно хорошей опорой.

— Я думала, сделал ты.

Обращаться к нему «Ваша Светлость» было бы ещё глупее, чем пытаться угодить.

Какая, к черту, «Светлость» после того, что я привела к его порогу…

— Я пытался. Мне не удалось, — теперь в его тоне звучала смесь задумчивости с досадой и сомнением, так похожая на ту, что я пару раз слышала от Удо. — Всё эта чёртова справедливость.

Услышать от него подобное было странно и ожидаемо одновременно, и именно это непостижимым образом помогло мне заговорить связно:

— Значит, ты будешь продолжать, пока всерьёз себе не навредишь. И тогда он, может быть, наконец подавится своей гордостью и попробует разыскать этого чертова барона.

Понимая, что делаю именно то, чего минутой ранее пообещала не делать, — сую нос куда не следует, — я продолжала смотреть на его надгробие, а герцог вдруг засмеялся. Удивительно, но в таком месте это не звучало кощунственно. Скорее, до дрожи уместно.

— Не стоит думать об Удо лучше, чем он есть, госпожа Ханна. Пока что единственная причина, заставившая его хоть как-то пошевелиться, это ты.

— Не нужно называть меня госпожой, ты знаешь, что мне это не подходит.

Я развернулась раньше, чем успела понять, что делаю, и мы наконец посмотрели друг на друга.