Книга Соблазн, страница 31 – Лера Виннер

В этом счастливом опьянении так просто оказалось опуститься ниже, когда стало нечем дышать, повторить путь собственных ладоней губами.

Я задержалась над сердцем, наслаждаясь тем, как быстро оно бьется, а после двинулась ниже, потерлась щекой о его живот, небольно прихватила кожу, и замерла.

Он продолжал лежать подо мной неподвижно, но был порядком заведен, и чувствуя, как краска снова приливает к щекам, я взялась за его пояс.

И вот это оказалось стыдно по-настоящему. Бруно не стеснялся остаться обнаженным передо мной, а я с трудом могла вдохнуть, стягивая с него одежду.

Он был уже полностью готов, и проводя рукой по его бедру, я напомнила себе, что не обязана. Что даже для мужа я не делала ничего подобного.

А после осторожно коснулась его члена, обхватила ладонью, и прикусила губу, привыкая к этому ощущению.

Удо не слишком любил, когда я трогала его в ответ, хотя по началу мне и было любопытно.

Бруно же замер, приподнявшись на локтях, и его взгляд, который я чувствовала затылком, стал бешеным.

— Мира.

Теперь это была совсем другая интонация — по-прежнему не глядя на него, я кожей улавливала его тревогу. Зная, как доставить удовольствие мне, он не хотел, чтобы я делала что-то неприятное и недопустимое для меня.

Это оказалось настолько трогательно, что я тихо засмеялась, поднимая голову и с поразившей меня саму легкостью встречая этот взгляд.

— Кажется, теперь кто-то другой сгорает от стыда.

Он так очевидно поперхнулся всем, что хотел мне сказать, всем, для чего подбирал слова так тщательно, что мне стало еще и весело.

Сжав его смелее и тихо задохнувшись от ощущения такой нежной кожи под ладонью, я снова потянулась к нему, ловя губами губы.

— Ты же хотел мне что-то показать, лесник?

Зная о подобном лишь из пары фривольных книг, я подчинилась мудрому инстинкту, и он не подвел — помог провести рукой вверх-вниз правильно, сжать его немного крепче.

Я пробовала ласкать его то быстрее, то медленнее, а взгляд Бруно прямо передо мной становился совершенно неописуемым.

Взглядом человека, получившего то, на что не осмеливался всерьез надеяться. И я поцеловала его снова, — на этот раз так, как честной женщине целовать никого и никогда не пристало: жадно, требовательно, почти зло.

Все равно стало, как это выглядит и что он подумает после, гораздо важнее была сама возможность чувствовать от него взаимность и хотеть этого так сильно, как хотела я.

Тело приятно заныло от предвкушения, в животе свернулся тяжелый горячий ком. Даже грудь ощущалась непривычно тяжелой, и когда Бруно накрыл ее ладонями, я тихо и облегченно застонала.

Он все-таки не выдержал. Сжал сильнее, на грани грубости, а потом привлек к себе, скользнул ладонями под подол, чтобы собственнически погладить бедра.

Обвивая его шею руками, я улыбнулась широко и счастливо, наслаждаясь тем, как часто и сорвано он дышит, и поцеловала снова.

Когда он стиснул мою талию, вынуждая приподняться, опираясь на колени, я не подумала возражать, только поцеловала его под подбородком, забралась пальцами в волосы, сжимая их у корней.

— Ты все-таки нарушил слово.

Бруно резко увлек меня на себя, надавил на спину, и я задохнулась, запрокинув голову, от того, как быстро он оказался во мне. От того, как потрясающе остро это ощущалось. От того, что мне, оказывается, не хватало этого чувства заполненности им.