Книга Соблазн, страница 32 – Лера Виннер

Не было сил открыть глаза, а Бруно снова поймал губами мои губы, на этот раз не целуя, но собирая с них первый хриплый, но вполне отчетливый стон.

— Ничего страшного. Он тоже нарушил. Когда ты вышла за него, Удо обещал мне, что тебе не придется об этом жалеть.

Его слова доносились до меня сквозь густую огненную пелену, застилавшую взгляд и разум. Растворяясь в ней, я успела подумать, что обязательно спрошу его позже, но тут же забыла об этом, потому что Бруно качнул бедрами, двинулся во мне, продолжая удерживать за спину, и поцеловал снова.

— Тише…

Я кивнула, не открывая глаз и не слишком понимая, чего он от меня хочет.

Короткий и влажный поцелуй пришелся под подбородок, следующий в шею.

— Посмотри на меня.

Он постоянно произносил вслух совершенно немыслимые вещи, но еще ни разу мне не пришлось жалеть о том, что прислушалась к нему.

С трудом подняв ресницы, я с удивлением обнаружила, что Бруно больше не двигается, но смотрит на меня так близко, как, казалось бы, невозможно для двоих ничем не связанных людей. Я по-прежнему сидела у него на коленях, его член был во мне, а в затылке пульсировало жгучее, отчаянное, как последнее желание смертника, нетерпение.

Удерживая за талию одной рукой, он провел пальцами по моим губам, сминая их так непристойно, что я едва не закрыла глаза снова, но последовавший за этим прикосновением новый поцелуй заставил забыть об этом и просто потянуться навстречу, отвечая на него.

— Тише. Мы же не хотим, чтобы по замку поползли разговоры о том, что герцогиня приняла любовника в собственной спальне, не успел герцог отъехать от ворот?..

В его голосе был хриплый и взволнованный смех, и я ответила на него таким же, утыкаясь ему в плечо.

Даже не заметила…

Бруно сжал мои бедра снова, заставил немного приподняться, на этот раз загодя закрывая мне рот очередным поцелуем.

— Давай. Сделай это сама. Тебе понравится.

В этом я не сомневалась.

Зажмурившись, чтобы не было так мучительно стыдно, я осторожно двинула бедрами, и закусила губу.

Необходимость молчать, когда от радости и удовольствия хотелось кричать в голос, обостряла ощущения еще больше, и позволяя мне пробовать и подбирать удобное для меня положение, Бруно позаботился и об этом. Он не пытался зажать мне рот, но целовал поминутно, каждым новым поцелуем подводя к тому, чтобы стать безоговорочно покорной и сдерживаться ради одних этих прикосновений — откровенных, неистовых, жарких.

Даже хватаясь за его плечи, мне трудно было держать равновесие, слишком все это оказалось хорошо. Я уже почти готова была признаться в том, что не могу больше, когда он вдруг увлек меня на себя резче.

Ему было больше не до поцелуев, и я прижалась губами к его плечу, чтобы заглушить новый рвущийся из горла стон самостоятельно.

Теперь темп моих движений задавал он сам, то придерживая мои бедра, то вынуждая насаживаться на него резче, и мне казалось, что этому не будет конца.

Почти лежа на его груди, я чувствовала, как меняется его дыхание, а прикосновения становятся все более нетерпеливыми. Выбрав момент, чтобы не упасть и не сбить его, я стянула с себя насквозь промокшую рубашку, чтобы успеть прижаться кожей к коже за секунду до того, как он достигнет пика.