Книга Сиротка для врага. Огонь и Тьма, страница 19 – Ульяна Чертовских

Посидев ещё немного на скамейке, я направилась в сторону беседки, намереваясь всё-таки порисовать немного. Но похоже побыть в одиночестве мне сегодня не суждено. В беседке сидела девушка примерно моего возраста и горько плакала. Интересно, чем же она так расстроена?

— Привет. Как тебя зовут? — постояв немного в раздумье, я всё же решила нарушить тишину. Да и что-то мне подсказывает, что настроения наши с ней в данный момент схожи.

— Марина, — нехотя, сквозь всхлипы, ответила девушка. — Что тебе нужно?

— Да так, ничего, — пожала я плечами, делая шаг внутрь. — Просто это моя любимая беседка. Сюда редко кто заходит, а я частенько здесь рисую в тишине. А ты новенькая? Я тебя раньше не видела.

— Мг, — Марина кивнула в ответ, наконец подняв на меня заплаканные глаза… Она перестала плакать и вытирала слёзы рукавом кофты, который торчал из-под куртки. — Меня вчера привезли.

— Сочувствую, — тихо сказала я, и эти слова прозвучали не как формальность, а как искреннее понимание. Как ты здесь оказалась? — едва я задала вопрос, по щекам девушки снова ручьём полились слёзы. — Прости, если обидела тебя этим вопросом. Я не хотела.

— Ничего, — ответила Марина, когда ей немного удалось унять слёзный поток. Голос её дрожал. — Мы ехали на отдых в горы — мама, папа, я и младшая сестрёнка. Водитель фуры... он вылетел на встречную полосу. Говорят, он уснул за рулём. Мы не смогли избежать столкновения, — она замолчала, сглатывая ком в горле. — Все мои близкие погибли, а я чудом осталась жива. Лучше бы я тоже погибла, — девушка уставилась куда-то вдаль, за пределы беседки, пустыми, ничего не видящими глазами, в которых застыла бездонная боль.

— А другие родственники? — мне было безумно жаль бедную девчонку, которая вот так вот в один момент из-за чьей-то беспечности лишилась всего. — Неужели у тебя совсем никого не осталось?

— Бабушка умерла когда я была совсем маленькой, а тётке я не нужна, Марина горько усмехнулась. Она перевела дух и, словно пытаясь перевести разговор, спросила: — Ты сказала, что это твоя любимая беседка. Значит, ты давно здесь живёшь?

— Сколько себя помню. Мои родители погибли, когда мне было четыре года. Вот этот кулон — единственное, что у меня от них осталось, — я достала кулон и показала Марине.

— Какой необычный, — девушка в восхищении рассматривала фигурку рыси.

— Да, собственно, как и я.

— В смысле? Почему ты тоже необычная? — Марина удивлённо подняла брови.

— Да это я так, не обращай внимания, — я спохватилась, что сболтнула лишнего. Не стоит слишком много рассказывать первой встречной. — Просто все считают меня странной, и у меня совсем нет друзей, — нашла я отмазку.

— Но почему? — не унималась она.

— Отчасти из-за моих рисунков. Хочешь взглянуть?

— Давай, — Марина охотно приблизилась ко мне в ожидании.

Я достала альбом и медленно, с некоторой опаской, стала показывать свои творения. Глаза девушки восхищённо горели, когда она перелистывала альбом.

— С ума сойти. Это же настоящие шедевры. Это… это… что-то нереальное. Как тебе удаётся всё это придумывать? Откуда ты берёшь сюжеты?

— Отсюда, — я постучала пальцем по своему виску. — Все сюжеты в моей голове. Я люблю фантазировать и переводить свои фантазии на бумагу. Теперь понятно, почему меня странной считают? Некоторые даже чокнутой зовут.