Книга Хризолит и Бирюза, страница 191 – Мария Озера

Его взгляд сузился, губы дрогнули в тени улыбки, в которой проскользнула едва заметная тень раздражения. Он наслаждался моим смятением.

— Слишком много «может быть», — протянул он, словно растягивая каждое слово, чтобы оно отозвалось в моей голове эхом.

Его пальцы вновь сомкнулись на моём запястье — не сильно, но достаточно, чтобы по коже пробежала дрожь. Снежинки таяли в его влажных волосах, исчезая так же бесследно, как последние остатки моей уверенности. Тишина, окутавшая нас, была густой, вязкой, словно сама ночь затаила дыхание.

Иден выглядел слишком живым на фоне этого мрака: глаза горели, как угли в костре, а в лёгкой улыбке пряталась хищная забава.

— Почему ты так боишься? — тихо спросил он. Его голос звучал мягко, но в этой мягкости таилось что-то, от чего хотелось отступить на шаг назад.

Я молчала. Страх и странное восхищение переплелись, словно невидимые нити, превращая меня в марионетку его взгляда. Он знал больше, чем говорил — это ощущение обжигало, вызывало трепет и раздражение одновременно.

— Я… — слова застряли на языке. Воздух между нами был натянутым, как струна. Хотелось ответить дерзостью, ударить словом, но вместо этого из груди вырвался лишь короткий вздох.

Он шагнул ближе, и его дыхание коснулось моего лица, обволакивая, будто морок, от которого невозможно скрыться.

— Мне нужно идти, — произнесла я резко, но голос предательски дрогнул.

Одним движением я выскользнула из его хватки и шагнула за дверь. Металлический щелчок ручки прозвучал, как освобождение, и вот я уже в тепле коридора, оставляя его одного — с вином, с ночной стужей и собственными призраками.

* * *

Окончательная дата бала дебютанток была утверждена, и все девушки уже получили приглашения, запечатанные золотым гербом Империи. Но, сидя в кабинете Лоренца и перелистывая эскизы оформления дворцового зала — тяжелые люстры, зеркала в позолоте, бесконечные гирлянды цветов — я не могла избавиться от ощущения, что сейчас не самое время открывать этой империи такого человека, как Агнесс.

Казалось, весь этот блеск лишь отвлекает от того, что мир вокруг трещит по швам. Смутные времена оставили шрамы на каждом лице, в каждом взгляде. И именно в это время Империя собиралась явить свету Агнесс — юную звезду, что должна была стать символом надежды? Но хватит ли у неё сил? Или этот жестокий мир проглотит её прежде, чем она осознает вес своей короны?

Мысли также вновь и вновь возвращались к ночной встрече с Иденом Герцем. Я никому не рассказывала о нём, не пыталась разузнать, кто он такой, но его имя засело в памяти, словно заноза. Иногда оно тускнело, исчезало в суете, но стоило услышать хоть намёк на фамилию Хаасбрандт — и я снова оказывалась там: на промозглой крыше мужского клуба, под моросящим дождём, напротив его ледяного взгляда.

А та ночь… моя «покупка». Я до сих пор не разобралась, кто скрывался за чёрной лентой, закрывавшей мне глаза. Мысль о том, что этот человек мог быть Ниваром или Лоренцем, преследовала меня. Внутреннее чувство подсказывало: это кто-то, кого я знала. Я чувствовала его знакомое дыхание, его заминку, когда он не коснулся моих губ. Это молчаливое решение — не целовать меня — словно специально было призвано сбить меня с толку, не дать узнать его. Меня разрывало от собственной беспомощности: ответ был где-то внутри, но я не могла признаться себе в том, кого подозревала.