Книга Хризолит и Бирюза, страница 284 – Мария Озера

— Знаешь, — произнёс он, внезапно разрывая тишину, будто острым лезвием, — каждый выбор имеет свою цену.

Я глубоко вздохнула. Понимание его слов терзало меня изнутри. Время, когда всё было просто и понятно, безвозвратно ускользнуло. Казалось, мы оба были перед выбором, и это понимание создавало напряжение, словно натянутая струна. Будто бы я знала то, о чем он говорит, но не хотела себе это признавать.

— Ты готова принять это? — спросил он, и его взгляд пронзил меня до самой сердцевины.

Страх и надежда стиснули грудь ледяным обручем. Его голос оставался в воздухе, густым и обволакивающим, и каждое слово было как шаг в бездну. За ним открывался мир, в который я могла бы войти — и всё во мне тянулось туда, хотя разум упорно твердил «нет». Мы стояли на краю, и пропасть ждала нас с обеих сторон.

Мне хотелось закричать, сорваться, оттолкнуть это наваждение, но я молчала. В этом молчании было всё — страх, гордость, жажда и безмолвное согласие.

Я крепче сжала его руку и шепнула:

— Да… готова.

Он развернул меня к себе и я почувствовала, как его пальцы, холодные и твёрдые, скользнули по моей щеке, остановившись у подбородка. Он притянул меня ближе, и в его глазах вспыхнуло что-то, от чего сердце болезненно сжалось.

— Ты даже не представляешь, насколько дорого мне это даётся, — тихо сказал он, почти не касаясь моих губ.

— О чём ты? — спросила я, едва слышно, чувствуя, как напряжение сжимает горло.

Нивар усмехнулся так, будто знал ответ, но не собирался его озвучивать.

— Когда узнаешь правду… не возненавидь меня, — его слова прозвучали как клятва и приговор одновременно.

Прежде чем я успела что-то ответить, он прильнул к моим губам. Этот поцелуй был горячим, но за ним чувствовалась горечь — как будто он прощался ещё до того, как я поняла, с чем. Я ощущала, что в его страсти таится не только желание, но и какая-то боль, которой он не хотел делиться.

Когда он отстранился, его взгляд прожёг меня насквозь.

— Ты станешь для меня либо спасением, либо концом, Офелия, — прошептал он с двусмысленной улыбкой. — И я не уверен, чего жду больше.

Губы снова коснулись моих с такой осторожной нежностью, будто он боялся разбить меня прикосновением. Время застыло, мир исчез, оставив нас наедине — двоих, потерянных и обречённых в собственном вихре страсти.

Я закрыла глаза, и на миг показалось, что все стены, все запреты рушатся. Его дыхание жгло, поцелуй был глубоким, как признание в том, чего мы оба боялись. За окнами металась буря, но в этой тесной тишине царила зыбкая гармония.

Он отстранился. В его глазах вспыхнула искра — слишком яркая, слишком опасная. Я поняла: после этого шага дороги назад не будет. Мы связаны, и неважно, что эта связь может нас же и погубить.

— У меня есть для тебя подарок, — его голос был низким, хриплым, почти запретным. Его ладонь скользнула к моей талии, и дыхание коснулось шеи. Я дрогнула, словно от удара. Сердце рвалось наружу, а в горле защипало от внезапных слёз.

— Какой подарок? — спросила я, стараясь сохранить невозмутимость. Он отпустил меня на расстояние вытянутой руки и улыбнулся. В его глазах светилось что-то особенное, и я знала, что он готовился к этому моменту долго.

Он протянул мне маленькую коробочку, завернутую в мягкую атласную ткань. Я осторожно приоткрыла её и увидела тонкое кольцо из белого золота с маленькими аккуратными драгоценными камушками голубого цвета.