Книга Хризолит и Бирюза, страница 286 – Мария Озера

По краю зала разместили изящный новогодний стол, украшенный цветами и свечами, которые мягко мерцали, дополняя блеск кристаллов. Каждое приглашение на праздник стало не просто билетом, а обещанием волшебного вечера, где радость и ожидание слились воедино. И в этот момент все присутствующие забывали о повседневной суете, погружаясь в атмосферу настоящего чуда.

Новогодняя ель была невообразимо высокой, устремляясь в самое сердце зимнего «неба», словно живая икона новогоднего волшебства. Ее ветви, усыпанные яркими огнями и сверкающими игрушками, излучали тепло, а гулкие звуки смеха и веселых разговоров заполнили вечерний воздух.

Снежные хлопья за окном медленно падали с неба, укрывая землю пушистым белым покрывалом, подчеркивая красоту этого магического момента.

Каждый год традиции повторялись, но магия оставалась новой. Люди приносили с собой свои сокровенные надежды и мечты, привязывая их ленточками к ветвям ели.

Прошлый Новый год мы праздновали с Кристой в Нижнем городе, отплясывая на центральной площади перед ратушей под музыку уличных музыкантов. Помню, как праздничные огни сверкали вокруг и мы чувствовали себя частью чего-то большего, когда другие горожане присоединялись к нашему танцу, создавая импровизированный круг вокруг нас.

Сейчас всё казалось непривычным. Находиться на таком масштабном мероприятии в императорском дворце, в окружении высокопоставленных гостей и роскошных нарядов, было непросто. Вокруг мерцали драгоценности, каждый шаг отзывался эхом шепота и тихих разговоров — словно я шла по светскому лоскутному одеялу. Я старалась не теряться в этом великолепии, но внутри всё ещё жила та радость улиц Нижнего города. Образ Кристы, танцующей со мной на площади, не покидал мою память: она была для меня воплощением свободы, лёгкости и счастья.

Сердце сжималось от воспоминаний о ней. Я пыталась отмахнуться от картин почти двухмесячной давности, но пустота, оставшаяся после её смерти, только увеличивалась, делая притворство невозможным. И вряд ли что-то когда-нибудь сможет её заполнить.

Криста умела находить радость в простых вещах: чашка чая в утреннем свете, прогулка по парку, где цветы распускались, будто для нас одних. Каждое воспоминание о ней причиняло боль, острой полосой режущей сердце.

Время, казалось, не лечит. В каждом отражении в зеркале я видела тоску, и она будто становилась частью меня. Мир продолжал жить, смеяться, сиять, а я оставалась наедине с тишиной, где её смех больше не звучал. Одиночество становилось привычкой, а каждый день — испытанием.

Иногда мне казалось, что со временем я смогу освоить эту пустоту, сделать её частью себя. Но каждый раз, когда думала об этом, понимала: Криста останется со мной навсегда, как неизлечимая рана, напоминание о том, что счастье может быть мимолётным, а утрата — вечной.

Нивар ушёл из моей комнаты без меня. Я тогда сказала, что догоню его чуть позже — мне требовалась ещё минута, ещё несколько драгоценных мгновений, чтобы прийти в себя, собраться с мыслями и настроиться на предстоящее торжество.

Кроме того, мне очень хотелось взглянуть на зал, который я так тщательно украшала, увидеть его во всём великолепии до того, как начнётся официальная часть мероприятия. Поэтому я тихонько прошмыгнула в зал через боковую дверь, предназначенную для персонала.