Книга Хризолит и Бирюза, страница 289 – Мария Озера

Родова задница… Жизель знала всё и молчала. Она всегда знала. Знала о наших странных чувствах, о том, что происходило между мной и Ниваром, и, как хитрая паучиха, тянула нити из тени. Теперь я ясно понимаю: именно поэтому после той аварии она и прислала мне то роковое послание с приказом держаться подальше. Но, поняв бессмысленность собственных запретов, она махнула рукой, словно признавая поражение.

Цесаревич смотрит на меня в танце — его глаза пронзительны, искрятся, будто ищут на моём лице отклик на открытую правду. Я отвечаю взглядом, стараясь сохранять спокойствие, но чувствую, как ладони мои предательски увлажнились. Он наверняка заметил.

Нивар ведёт нас в танце уверенно, мягко, почти незаметно. Его рука на моей талии — лёгкая, но властная, словно он держит меня и не отпустит никогда. Я стараюсь сосредоточиться на каждом движении, будто это способ не утонуть в собственном смятении. Но сердце всё равно колотится в груди, отзываясь на каждое его прикосновение.

Торжественная музыка звучит, наполняя пространство величественными аккордами, но внутри царит пустота. Напоминания о счастье теряются в тенях, и кажется, что каждая нота лишь усиливает ощущение утраты. Сердце, которое когда-то пело в унисон с мелодией, теперь затоплено слезами, обремененное грузом знания.

Все наши прежние танцы были искрами — там кипела страсть, нежность и безрассудство. Мы не боялись показывать это публике. Теперь же, когда весь Ренарн знает, кем мы приходимся друг другу, мы вынуждены скрывать всё под маской. Каждое движение становится игрой, тщательно отрепетированной ролью. Но у этого танца есть тайна — та, которую знаем только мы двое.

Наши взгляды всё так же метают искры, а сердца продолжают биться в такт — несмотря ни на что.

Музыка стихает. Мы останавливаемся, делаем низкий поклон и, не размыкая рук, поднимаемся на пьедестал к тронам, что стоят по обе стороны от императорских. Наступает момент отпустить друг друга. Но Нивар крепче сжимает мою ладонь и задерживает мой взгляд. Его глаза, обычно холодные, теперь дрогнули — в них мелькнула едва заметная тревога.

Я отвечаю мягкой улыбкой и тоже сжимаю его руку в ответ. Для нас двоих этот миг значил целый мир.

Крошечный миг, незаметный для посторонних.

Кроме Жизель, разумеется. Она проводила нас обоих долгим и многозначительным взглядом, но я сомневаюсь, что она что-то скажет после.

— Дорогие гости, мы собрались сегодня по нескольким грандиозным поводам! — Ольгард встал со своего места, поправил тяжёлую мантию и раскинул руки, как бы привлекая к себе всё внимание. Прошёл почти год с тех пор, как так же размахивал руками Гарольд, кузен моего отца, прежде чем пуля прервала его жизнь. — Сегодня в полдень я прошёл торжественную инаугурацию.

Я удивлённо уставилась на отца, затем перевела взгляд на Нивара. Он выглядел озадаченным, но на меня не посмотрел. Зал же разразился овациями, поздравлениями и хлопушками — подготовка Жизель была безупречна.

— Но не только это событие наполняет наш вечер особым смыслом! — голос отца окреп, а движения стали более выразительными. — Мы также собрались, чтобы отпраздновать долгожданную встречу, что станет новой вехой в истории нашей империи! Это поистине настоящий Новый год для нашего мира!

Волнение среди гостей перешло в напряженное ожидание. Ольгард, не дожидаясь реакции толпы, продолжал: