Книга Северный ветер, страница 11 – Александрия Уорвик

Что такое капля вина по сравнению с потерей жизни?

Нет, пожалуй, я оставлю извинения при себе. Все равно не представляю, что для него они чего-то стоят.

– Только если он извинится за то, что крадет наших женщин.

Кто-то ахает. Похоже, что Элора. Король изучает меня, словно маленького зверька, но я не добыча.

– Милорд, приношу извинения за ее абсолютно отвратительное поведе…

Он вскидывает длинные пальцы. Мисс Милли тут же осекается, бледная, как рыбье брюхо.

– Как тебя зовут? – тихое.

Титул отражается в голосе. Низкий, глубокий, но в то же время пронизанный пугающим отсутствием чувства.

Когда в ответ я молчу, несколько женщин неловко ерзают. Под порывами зимнего ветра скрипят стены. Несмотря на огонь в очаге, стремительно становится холоднее. Северный ветер, может, и бог, но я не сломаюсь. На худой конец, у меня есть гордость.

– Ясно, – король постукивает пальцем по краю стола.

Женщина по его правую руку вздрагивает.

– Рен, милорд. Ее зовут Рен!

Слова выпалила Элора. Подавшись вперед, сама не своя, она впивается пальцами в подлокотники.

Со стуком стискиваю зубы от досады, нутро сжимается. Этого я и боялась: Элоры и ее мягкого сердца. Не позволь я чувствам затуманить разум, ничего бы не случилось.

– Рен, – произносит король. Я еще никогда не слышала, чтобы слова произносили столь изящно. – Как певчая птичка.

В Серости больше нет певчих птиц. Все они погибли или разлетелись кто куда.

Король еще некоторое время пристально изучает мое лицо – и переводит взгляд на Элору. От того, с каким упоением он ее оглядывает, хочется выцарапать ему глаза.

– У вас похожие черты.

– Да, милорд, – Элора склоняет голову в знак уважения. Шлепнуть бы ее за это. – Мы сестры. Близняшки. Я Элора, а она Рен.

Легкий, своеобразный наклон головы – король нас сравнивает. Уверена, меня он считает негодной, причем далеко не в одном смысле.

– Встань, – требует он.

Элора отодвигает стул, и по залу разносится мой голос:

– Сядь!

Сестра замирает, вцепившись в край стола. Бегает взглядом от меня к Королю стужи и обратно. Мисс Милли тем временем вот-вот потеряет сознание.

В узких зрачках короля вспыхивает неверный свет, словно мерцает, колеблется в темноте свеча. Он выпрямляется плавным движением, заставляя меня вздрогнуть. Полагаю, никто раньше не оспаривал его слово. Не находилось такого дурака, чтоб даже попытаться.

– Подойди, – грохочет король, будто раскат грома, и Элора робко приближается, кроткая и бесхребетная.

Вид ее, сокрушенной, ранит до глубины души… да как этот король смеет?! Мы не вещи. Мы – люди, с сердцами, что бьются в груди, с дыханием в легких, с жизнями, которые нам удалось вырвать из когтей мороза, который он наложил на нас, будто проклятие.

Когда Элора встает перед королем, он приподнимает ее подбородок пальцем и произносит:

– Ты, Элора из Эджвуда, избрана, и ты будешь служить мне до конца своих дней.

Тут же бросаюсь вперед, толкаю Элору себе за спину.

– Ты ее не получишь.

Я падаю, стремительно несусь вниз с пугающей скоростью, и дна нет, и я все равно падаю.

Отчасти я знала, что так все и случится. Моя сестра – воплощение жизни, которой так мало у Короля стужи на его земле. Я умудрилась убедить себя, что есть более подходящая девушка. Может, Паломина с большими наивными глазами и щербатой улыбкой, мастерица в шитье. Или Брин, тихая и застенчивая, чей смех способен озарить самую суровую обстановку. Но нет. Король не мог не выбрать Элору, прекраснейшую из всех.