Книга Северный ветер, страница 8 – Александрия Уорвик

Надеюсь, король им подавится.

Угощение, может, ему и не по вкусу, но приходит он сюда не за едой. Семь незамужних женщин в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти, прекрасные и невинные, собираются в ратуше, где накрыт для вечерней трапезы стол, а в каменном очаге горит пламя. Они одеты в лучшие наряды: шерстяные платья, стянутые на талии, длинные теплые чулки, стоптанные парадные туфли. Волосы вымыты, расчесаны, заплетены в косы. Обветренная кожа смазана маслами и цветными кремами, чтобы скрыть изъяны. Криво усмехаюсь. Мой-то так легко не скрыть.

– Как я выгляжу?

Оборачиваюсь на голос Элоры. Ее гибкую фигурку облегает темно-синее платье до колен, которое я сшила несколько лет назад, черные чулки подчеркивают стройные ноги. Она потрясающа. Всегда такой была. Завитая темная бахрома ресниц. Ротик словно бутончик розы.

Несмотря на попытки придать голосу твердость, выходит лишь сиплое:

– Как мама.

Глаза Элоры наполняются слезами. Она кивает, всего раз.

Чем дольше я смотрю на свою милую сестру, тем сильнее у меня сводит все нутро. Он ее заберет. Она слишком прелестна, чтобы ускользнуть от его внимания.

Мисс Милли, женщина средних лет, которая любит сплетничать столь же сильно, как сбегать от мужа, выходит из кухни с парой деревянных кувшинов. Явно плакала – выдают покрасневшие глаза и щеки. Среди семерых ее старшая дочь.

– Бокалы! – рявкает на меня мисс Милли.

Я наполняю бокалы на столе водой. Руки, чтоб их, дрожат. Женщины жмутся в углу, словно стадо ланей на холоде. Они молчат. Что тут скажешь? К концу трапезы одна будет избрана – и больше не вернется.

Младший сын мисс Милли, мальчик двенадцати лет, зажигает последнюю свечу. За закрытыми ставнями, снаружи, на площади, толпятся в ожидании короля горожане. В последний раз он являлся более тридцати лет назад. Он забрал за Темь девушку по имени Лира, рыжеволосую и кроткую. Ей было всего восемнадцать.

Разглаживаю складки на белой скатерти и вдруг слышу – цокот копыт по камню.

Тишина так густа, что можно задохнуться.

Женщины, сбившись еще плотнее, хватают друг друга за руки. Ни одна не издает ни звука. Даже не дышат. Мы с Элорой встречаемся взглядом через весь зал.

Я могла бы. Взять сестру за руку, сбежать через кухонную дверь. Темный бог даже не узнал бы о существовании Элоры.

– По местам, – шипит мисс Милли, жестикулируя, чтобы женщины расселись за столом.

Пространство внезапно заполняется звуками – скрежетом стульев, шелестом ткани и ужасным «цок, цок, цок» все ближе и ближе. Откуда-то доносится едва слышное:

– Пожалуйста…

На полпути к Элоре мисс Милли ловит меня за руку. Ногти больно впиваются в кожу. Не могу высвободиться.

– Отпусти.

Темные глаза Элоры, устремленные на двери, обрамлены белым.

– Поздно, – выдыхает мисс Милли.

Пряди с проседью прилипают к круглому потному лицу. Морщинки у рта становятся глубже.

– Нет. Еще есть время. Одолжи нам лошадь. Я и твою дочь с собой заберу. Вернемся, как только…

Шаги.

Мисс Милли разворачивает меня, пихает в угол, и двери распахиваются. Петли визжат, словно изувеченный зверь. Женщины за столом вздрагивают, вжимаются в стулья, когда в проем врывается ветер, гасит половину ламп и погружает все в почти полную темноту. Замираю у дальней стены, во рту сухо.

В зал входит высоченный мужчина, чернее черного на фоне теней. Один, в плаще и капюшоне.