Книга Северный ветер, страница 126 – Александрия Уорвик

– Ужин. Я сам выберу время и место.

Смотрю на короля в замешательстве.

– Но мы и так ужинаем вместе каждый вечер.

Причем обстоятельства, по сравнению с тем, что было, значительно улучшились: молчание перестало быть неловким, и время от времени мы даже перебрасываемся парой фраз.

– Таково мое желание.

Пожимаю плечами:

– Ладно.

Если проиграю, выполнить его будет легко. Но я не проиграю.

Король стужи подходит к висящему на стене оружию, выбирает огромный лук из светлого кедра, несколько стрел с гусиным оперением. Я никогда не видела Борея с луком. Копье он держит так, будто оно продолжение его самого. А вот с луком он не так уверен.

Мы встаем напротив мишени.

– Ты первый, – говорю я. – У каждого три попытки. Победит тот, чья стрела попадет ближе всего к самому яблочку.

Борей оттягивает тетиву. Мышцы руки напрягаются, покоряя тугой лук. Король стужи кажется высеченным из камня, непоколебимым столпом. Холод его, должно быть, совсем не беспокоит. Даже кожа не покрывается мурашками.

Стрела попадает в самый край алой отметины. Прилично, но недостаточно хорошо.

Я уже готова. На выдохе отпускаю тетиву. Моя стрела попадает ближе к середине, уже в пределах круга. Лучше, чем у Короля стужи.

– Неплохо.

Резко встречаюсь с ним взглядом, прищуриваю глаза. Уголки его рта расслаблены. Не совсем улыбка, но что-то около.

Вторая его стрела попадает еще ближе к цели, немного обойдя мою. Вот теперь пошла забава: Борей хмыкает с глубоким удовлетворением. Поднимаю лук, оттягиваю тетиву, отпускаю. Стрела вонзается в волоске от самого яблочка.

– Почти, – бормочет Король стужи, кажется, с одобрением.

Но все еще недостаточно.

Борей готовит последний выстрел. Но вместо мишени он смотрит на меня. Застывший в напряжении, изучает мое лицо. Я облизываю губы, привлекая к ним внимание. И как только они приковывают взгляд Борея, меня накрывает откровенным желанием податься ближе. Шею обжигает воспоминанием о его языке.

– Уже жалеешь? – шепчу я.

И Борей выдыхает:

– Никогда.

Стрела вонзается прямо в центр, трепещет от силы удара. Король попал в самое яблочко.

– Достойная попытка, – произносит он, – но, боюсь, на этом наше состязание закончено.

Король стужи бросает на меня сочувственный взгляд, прислоняет лук к ближайшей скамейке. Думает, что победил.

О, ничего еще не закончено.

Остается одна стрела. Вытаскиваю ее из колчана, провожу кончиками пальцев по оперению. Кто я? Рен из Эджвуда. Добытчица, сестра, боец. Мой мир сужается до стрелы, торчащей из центра мишени, и меня охватывает ощущение правильности. Дыхание замедляется. Давай, думаю я, и разжимаю пальцы.

Звенит тетива. Стрела с воем описывает дугу падающей звездой, пробивает древко третьей стрелы короля, и наконечник так глубоко уходит в мишень, что исчезает из виду.

– Возьмешь Фаэтона.

Мы стоим в одной из конюшен, Король стужи и я. Огни погашены, на дворе ясный безоблачный день, двери распахнуты солнцу. Добрый знак.

Фаэтон, злодеище, выгибает длинную, сотканную из теней шею и обнюхивает мои штаны в поисках угощения. Оказывается, темняк не бесполый, а вполне себе мальчик. Отпихиваю башку скотины, не желая признавать его личностью.

– Я пойду пешком.

Все еще не уверена, что любимец короля не служит ему глазами.

Борей крепче сжимает поводья до скрипа кожи в обтянутой перчаткой руке. Глаза его так потемнели, что кажутся черными, радужки совсем не видать. Он смотрит на меня почти так же, как в тот день, в библиотеке, откровенно возбужденный. Я не знала, что с ним делать тогда. Не знаю и сейчас.