Книга Северный ветер, страница 169 – Александрия Уорвик

Борей вдыхает так глубоко, будто наполняет легкие моим запахом.

Своевольная. А может, и в самом деле комплимент. Пожалуй, приму.

– Ты слышала о Макариосе? – спрашивает король, прочистив горло.

Качаю головой. Он отстраняется, и я говорю себе, что это хорошо. Гобелен позабыт напрочь.

– Мертвые земли – сложное царство. Невмовор – лишь одна его грань. Еще есть Луга, куда отправляются души, не совершившие ни преступлений, ни достойных деяний. Там их ждет мирная жизнь, пусть и малость скучная. Затем есть Бездна, куда отправляются лишь по-настоящему полные скверны души, включая моих предков.

– Звучит очаровательно, – примерно как опухоль. – Что это? Ты упоминал ее раньше, но я не совсем понимаю, как она выглядит.

– Пустота. Пропасть. Расселина в земле. – Борей проводит большим и указательным пальцами по уголкам рта. – По сути она расположена под Мертвыми землями. Это место, где боги и люди несут вечное наказание, ежели обрекли себя на подобную участь своими поступками.

– А ты тогда почему не там? Разве ты не помог свергнуть собственных родителей?

Когда воцаряется тишина, я отпускаю желание надавить, чтобы Борей быстрее ответил. Даю ему время подумать, ведь если бы мы поменялись местами и я готовилась сделать нечто пугающее, например, снести одну из стен, которые вокруг себя возвела, мне хотелось бы знать, что я в безопасности.

– Меня и братьев пощадили, – наконец произносит король, – потому что мы помогли перевороту увенчаться успехом. Однако новые боги не верили, что мы останемся им преданы. Потому нас одолели и изгнали.

– И тебя отправили сюда?

– Мы тянули жребий. Мне не повезло унаследовать Мертвые земли, – его усмешка привлекает мое внимание к изгибам верхней губы.

– А Макариос? Что там? – спрашиваю я, жаждая узнать больше.

– Макариос – место, которого здесь не должно быть, и все же оно процветает. Словами не объяснить. Нужно прочувствовать. – И теперь Борей колеблется, затаив дыхание. – Я хотел бы тебе показать, что Мертвые земли пусть и мрачны, но таят величайшую способность дарить свет. И ничто не сияет ярче, чем Макариос.

Макариос лежит в трех днях езды верхом от цитадели, однако путешествие по реке занимает всего несколько часов. Стоя на замерзшем берегу Мнемоса, Борей одним прикосновением растапливает лед, и о землю ударяется вытянутым носом подплывшая лодочка.

Кутаясь в тяжелый плащ, я с удивлением понимаю, что под плотной одеждой вся обливаюсь потом.

– Кажется, стало теплее. – Мельком глянув, замечаю меж бровей Борея маленькую морщинку. – Чувствуешь?

– Нет.

Ну, тогда я окончательно и бесповоротно схожу с ума. Или заболела. Однако, вспоминая последние недели, я укрепляюсь в мысли, что погода и правда начала теплеть. Снег превращался в слякоть. Очередные издержки того, что власть Северного ветра угасает?

Как только мы садимся в крохотное суденышко, оно несет нас вверх по течению, через каменистые низменности и строгие равнины. Наконец мы достигаем развилки, и Борей касается воды. Лодка сворачивает вправо. Снег и камни сменяются серыми песком, и теперь я точно уверена, что воздух прогревается. Настолько, что можно снять плащ и не бояться обморожения.

Пусть внимание мое приковано к пейзажу, я по-прежнему ощущаю взгляд короля, который устремлен мне на лицо, на шею. Быть может, ему любопытно, как я все это воспринимаю. Серый песок становится коричневой почвой, затем травой, а потом и вовсе деревьями, бесчисленными, раскидистыми, полными запаха влажной земли после ливня.