Книга Нелюбимая жена-попаданка для герцога, страница 83 – Ульяна Соболева

Нет.

Подол задрав выше приличий, и — в подворотню.

— Ах, я не причастна! Я только трава... в смысле, травницу звала!

Да-да, бегите, бегите, милочка. Райнар уже подбежал ко мне, сорвал последние верёвки, руки горят от боли, но я стою, держусь, дышу. Он посмотрел на меня —зло, срывая дыхание:

— Какого чёрта ты здесь, женщина?!

Я выдохнула:

— А ты, как всегда, без шапки. Простынешь.

А Василиус на его плече, не выдержав паузы, выдал:

— Пошли уже, герой. А то и мне придётся вас тащить обоих.

Он запрыгнул на коня — ловко, как будто всю жизнь занимался исключительно этим, — и подняв меня за талию как пушинку усадил перед собой, крепко прижав к себе. Горячая, сильная грудь, запах металла, кожи и чего-то... личного. Странно, но успокаивающего. За спиной — крик, гул, звон стали, мольбы, проклятья и рыдания:.

А перед нами — лес. Тёмный. Густой. Надежда или смерть — пока не ясно.

Мы мчались. Я чувствовала, как копыта вбивают страх в землю. Лес навстречу —зелёный, весенний, равнодушный к драмам королевства. Райнар держал поводья одной рукой, второй — меня, крепко, как будто боялся, что я снова возьму и исчезну. За нами грохотали кони, всадники — его люди, мои крестьяне, все, кто решился уйти. Уйти с нами.

— Это всё... — выдохнула я, пытаясь перекричать ветер. — Это переворот, да?

— Это спасение, — рявкнул он. — Для тебя.

А для остальных?

Для пшеницы, которую только начали сажать? Для больных, для лекарств, для плана, над которым я билась ночами, выскребая из бюджета последнюю монету?

Где теперь мои травы? Где сушёный зверобой, который я бережно раскладывала по банкам с подписями? Где Василиус, чёрт бы его побрал — а, нет, вот он, прижат к моей ноге и мявкает, как личный истерик на выездном приёме. И это я ещё не начала паниковать.

— Всё, что я построила... всё, что мы сделали... — Я сглотнула. — Мы не вернёмся?

Он молчал.

И это молчание звучало страшнее любой клятвы. Я чувствовала, как конь уносит нас вглубь леса, туда, где нас никто не найдёт. И где мы должны начать всё заново.

И знаете что?

Если уж я смогла сварганить пенициллин в чулане, то и новый замок — по силам.

ДНЕВНИК РАЙНАРА

Я привык к тишине. К звону стали, к холодным утрам, к пронзительному крику сокола на башне. Я привык к одиночеству. Оно, знаете ли, не шумит, не спорит, не пахнет лавандой и зверобоем.

И уж точно оно не заставляет тебя улыбаться, когда кто-то с комком шерсти на руках орёт на тебя, тыкая пальцем, будто ты слуга, а не герцог А я ведь герцог.

Всегда был. До неё.

Вайнерис вошла в мою жизнь, как буря в пустой зал: громкая, неудобная неуместная... и абсолютно необходимая. Она сводит с ума. У неё есть особая родинка — на левом плече, чуть ближе к шее. Я однажды случайно её увидел.

когда она забыла накинуть халат. И с тех пор — всё. Готов. Подписывайтесь. Я ваш.

Она пахнет травами, книгами и каким-то отчаянным упрямством. Она никогда не слушается, всегда лезет туда, куда нельзя, спорит до хрипоты, делает по-своему.

И при этом выглядит так, будто её придумал небесный художник в приступе вдохновения и сарказма.

А когда она улыбается... чёрт побери, я забываю, как дышать.

Да, я люблю её. Сильно. По-глупому. До стиснутых зубов и бессонных ночей. До страха. Потому что страх — он не на поле боя. Он вот тут — когда ты видишь, как она стоит на эшафоте, и не можешь добежать,