Книга Нелюбимая жена-попаданка для герцога, страница 86 – Ульяна Соболева

А когда открыл — она сидела там же. Сонная, с лохматым пучком на голове, с Василиусом на коленях, с усталым лицом. И такой красивой, что мне захотелось жить, просто чтобы смотреть на неё дальше.

Тогда я понял, что болеть с ней — не страшно.

Страшно — без неё.

Я хотел проверить мост. Да-да. Только мост. Не потому, что меня тянуло туда, где она в последний раз собирала травы. Не потому, что там всегда пахнет мятой, лавандой и чем-то ещё — её. Просто хотел убедиться, что балки крепкие, вода не размыла опоры, и всё в порядке.

А потом я услышал... смех.

Не звонкий, девичий, не манерный, как у придворных. А настоящий. Живой. Такой от которого внутри, между рёбер, стало тепло и как-то тесно.

Я спрятался за ивами.

Я, герцог. С мечом. В броне. Прячусь за кустом.

От кого? От жены. Чтобы подсмотреть как она купается, любоваться ее прекрасным телом и сгорать от страсти.

Она была в реке. По грудь в воде, волосы распущены, лицо сияет, глаза смеются.

Плескалась, как ребёнок, потом плыла на спине, как русалка. Без корсета, без принуждения, без забот — просто женщина, свободная, живая, настоящая.

Красивая до боли.

Я сглотнул. Стало жарко в паху, желание ударило в голову и стало тяжело дышать.

Рванул пару первых пуговиц на рубашке.

Она вылезла на камень, села, вытянула ноги, отжала волосы.

На плече — родинка. Та самая.

Я снова сглотнул.

А потом... она заговорила.

— Ты думаешь, я тебя не слышу, дубина благородная?

Я застыл.

Она даже не обернулась.

— Шелест, хруст ветки и тот факт, что ты приходишь сюда слишком часто для герцога, у которого "дела".

Я вышел. Медленно. Молча.

Она уже накинула лёгкий плащ, но сидела всё так же на камне.

— Я... — начал я.

— Опоздал, милорд. Ты уже видел достаточно, чтобы жениться на мне ещё раз.

Я хмыкнул. Подошёл ближе.

— Я и так на тебе женат.

— А выглядишь так, будто хочешь повторить церемонию. В воде. Без свидетелей.

Я ничего не ответил. Просто смотрел.

На каплю, что скользнула по шее.

Я ничего не ответил. Просто смотрел.

На каплю, что скользнула по шее.

На свет в её глазах.

На улыбку, которая знала слишком много.

И тогда я понял.

Если она скажет — "иди ко мне", я пойду.

Если скажет — "стой", я остановлюсь.

А если позовёт по имени…

То я больше никогда не смогу быть прежним.

— Милорд, — пропела она, — мне тут еще рассказали, что вы прогуливаетесь здесь... слишком часто. Я подумала — вдруг здесь русалка? Или травы такие редкие, что даже герцогам не устоять?

Я знал, куда она клонит.

Но не признался бы, даже если бы меня пытали чаем с крапивой.

— Я проверял мост, — сухо ответил я.

— Конечно, — кивнула она с самым невинным выражением лица. — И заодно проверяли, насколько намокает сорочка в холодной воде?

Я поперхнулся.

Она подошла ближе. Совсем. Положила ладонь мне на грудь. Провела пальцем.

— Знаешь, Райнар, у тебя странная привычка. Смотреть, но не трогать.

— Это... вежливость.

— А я думала, трусость.

Я прижал её к себе. Молча. Резко. Она чуть задохнулась — и тут же рассмеялась.

— Вот это уже интереснее— прошептала.

Поцелуй вышел не из тех, что украдкой и одним глазом.

Он был жадный, голодный, злой, как будто я ждал его с той самой реки.

Она вздохнула — и я готов был сжечь замок, лишь бы слышать этот звук снова.

Но увы…

Когда я уже почти срывал с неё эту чёртову белую мокрую сорочку, она внезапно оттолкнула меня — и с довольным "Упс" толкнула в пруд.