Книга Фальшивая вдова или Наследство на двоих, страница 10 – Вероника Крымова

– З-здравствуйте, – пролепетала я, чувствуя, как горячая краска стыда заливает щеки. Я была обескуражена не только ее тоном, но и тем, что эта незнакомка говорила со мной так, будто мы давно знакомы, будто она знает обо мне что-то, чего не знаю я сама.

– А вы на похороны опоздали, – продолжила она, и ее голос зазвенел ледяной сталью. – Хозяина на той неделе схоронили. Так что, полагаю, вы пришли не на кладбище, чтобы цветок положить. Значит, за наследством. Я так и думала.

В ее тоне не было ни капли тепла, лишь горькая, выстраданная обида.

Вот те раз. Да что вообще здесь происходит?

Женщина, тяжело вздохнув, решительно протянула руку к моему саквояжу.

– Давайте уж, – буркнула она без всяких любезностей.

– Не стоит беспокоиться, он совсем не тяжелый, – попыталась я возразить, инстинктивно прижимая свои пожитки к себе.

Она лишь фыркнула – короткий, выразительный звук, полный скепсиса, – и почти выхватила саквояж из моих рук. Развернувшись, она двинулась к тяжелой дубовой двери, давая мне понять, что разговоры окончены. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, чувствуя себя непрошеным гостем.

Как только я переступила порог, то застыла на месте, осознав, как было обманчиво первое впечатление. Дом не был заброшенным. Нет. Здесь царила почти стерильная, суровая чистота. На темном резном дереве столов и консолей не было и намека на пыль, каменные плиты пола были выскоблены до блеска. Но от этого становилось только тревожнее. Потому что сквозь эту чистоту проступало безжалостное дыхание запустения – не от грязи, а от бедности. На стенах, обитых когда-то дорогими тканями, а ныне поблекшими и потертыми, зияли призрачные прямоугольники и овалы – следы от снятых картин и гобеленов. Взгляд невольно скользнул вверх, к потолку, от которого расходились замысловатые трещины, словно паутина. Там, несомненно, когда-то висела массивная хрустальная люстра, осыпавшая холл алмазной россыпью света. Теперь же ее заменял одинокий, дешевый канделябр с оплывшими свечами, чей тусклый свет лишь подчеркивал мрак, копившийся в углах.

Это было не жилище, а тень былого величия. Призрак богатства и знатности, давно покинувший эти стены и оставивший после себя лишь стойкое, горькое послевкусие упадка.

Пока я пыталась осмыслить открывшуюся мне картину, в холл впорхнула Джоди. Она бесцеремонно ухватилась за складки моего платья и, закинув голову, уставилась на меня своими бездонными глазами.

– Так вы правда вдова? – без всякого предисловия выпалила она. – Мой папуля тоже одинок. Было бы неплохо вас познакомить! – на ее лице расцвела довольная улыбка, будто она нашла решение самой сложной головоломки. – У вас много общего, оба похоронили супругов. Только представьте – романтические прогулки по кладбищу! – продолжила она с воодушевлением. – Можно устраивать там совместные семейные пикники.

Ее слова, произнесенные таким звонким, невинным голоском, повисли в напряженном воздухе холла. Пожилая женщина, ставившая мой саквояж, застыла на полпути и, сжав переносицу, тихо, с болью прошептала:

– Мисс Джоди, ради всего святого…

Цок-цок-цок! – в холл, отряхивая лапы, забежал петух. Он деловито ткнул клювом протертый ковер, оставив на нем комочек земли, и направился к корзине с яблоками.

– Ах ты, нечисть ходячая! – взвизгнула дама и отчаянно замахнулась на него передником. – Мисс Джоди, умоляю, уведите это чудище! Немедленно!