Книга Фальшивая вдова или Наследство на двоих, страница 8 – Вероника Крымова

Через несколько часов, экипаж, подпрыгивая на ухабах, оставил меня на краю дороги, у указателя с полустертой надписью «Честная собственность. Посторонним вход воспрещен». Кучер лишь мотнул головой в сторону узкой, заросшей колеи, уходящей в чащу леса:

–Пешком, мисс, отсюда только пешком. До самого поместья.

Воздух здесь был другим – густым, тяжелым и пряным, пахло хвоей, мхом и влажной землей. После душной кареты было даже свежо. Подхватив свой нехитрый саквояж, я ступила на тропу. Колючие ветки кустарников цеплялись за подол платья, словно не желая отпускать чужака дальше.

Тропа вилась между древними дубами, стволы которых были обвиты плющом, и внезапно вывела на опушку. И тут я замерла. Передо мной, на невысоком холме, стоял Блэкхилл-холл. Он был именно таким, каким, должно быть, и должен быть старинный дом с привидениями – величественным, немного печальным и безумно красивым. Серый камень его стен был скрыт под бархатным ковром темного плюща, кое-где пробивались оконные проемы, словно слепые глаза. Массивная дубовая дверь с коваными петлями казалась неприступной. Черепичная крыша кое-где просела, а одна из башенок и вовсе лишилась своего остроконечного завершения. Повсюду царило запустение: сад с яблочной аллеей перед домом превратился в дикие заросли, фонтан был сухим и покрытым мхом, а каменная ограда местами развалилась.

Но в этом запустении была своя, гордая красота. Дом не выглядел развалиной. Он скорее напоминал спящего льва – могучий, но безмятежный в своем сне. Солнечный луч, пробившийся сквозь облака, золотил каменную кладку, и на мгновение плющ заиграл изумрудными оттенками. Воздух звенел от тишины, нарушаемой лишь щебетом птиц и шелестом листьев.

Моё сердце сжалось от странной смеси трепета и страха. Это было не похоже на уютный дом родителей. Это было место из легенд, полное тайн. Шаг за шагом, почти неслышно, я приблизилась к тяжелой двери. Под ногами хрустела гравийная дорожка, почти полностью скрытая сорняками. Рука сама потянулась к массивной железной ручке в виде кольца. Было ли это началом чего-то нового или входом в ловушку? Я не знала. Но это был мой дом. По крайней мере, так говорили бумаги в моей сумочке.

С глубоким вдохом, как перед прыжком в холодную воду, я робко постучала.

Тишина.

Может не слышат?

Подождав некоторое время, я постучала более настойчиво. Вновь тишина.

Постояв еще несколько минут, я нажала на ручку. Дверь с глухим скрипом поддалась, и внутрь хлынул поток света, освещая частицы пыли, танцующие в воздухе.

Я застыла на пороге, не решаясь войти.

И вдруг из-за куста разросшейся гортензии на дорожку выскочило… нечто.

Я вздрогнула и замерла на месте, пальцы судорожно впились в ручку саквояжа. Прямо передо мной, неестественно выгнув шею и склонив голову набок, застыло нечто, лишь отдаленно напоминавшее петуха. Вернее, это было то, что от него осталось. Грязно-белые перья местами клочьями обвисли, обнажая сероватую, иссохшую кожу. Движения его были резкими, дерганными, словно куклой-марионеткой управлял невидимый и неумелый кукловод. Но больше всего поразили несколько ярко-розовых перьев, нарочито воткнутых ему в основание хвоста, – чья-то трогательная и в то же время жуткая попытка украсить неживое.

Существо уставилось на меня пустыми глазницами. Из его приоткрытого клюва доносилось тихое, хриплое клокотание, похожее на предсмертный хрип. Оно сделало шаг вперед, неуклюже волоча лапы.