Книга Генерал дракон моей сестры, страница 4 – Кристина Юраш

“Жених моей сестры”, — вновь пронеслось в голове. И в этот миг что-то внутри треснуло. Не от горя. От желания — жгучего, непозволительного — сбежать не от мужа, не от семьи… а к нему.

— Что?! — выдохнула бабушка. — Но она не подходит! Она… непредсказуема! Мы не знаем, что ей взбредет в голову! Я лучше позову нашу соседку, Мариэтту Флинниган! Она отлично справится. Девушка послушная, хорошая, благопристойная, из очень хорошей семьи!

Он не ответил сразу. Я видела, как генерал медленно повернулся. Почти чувствовала его взгляд сквозь дерево двери — тяжёлый, внимательный, оценивающий.

— Я, конечно, глубоко уважаю ваше мнение, но не настолько, чтобы наплевать на собственное, — сказал он наконец. — Подружкой невесты будет она.

Или помолвка отменяется.

Тишина. Густая, как кровь.

И этого было достаточно, чтобы в моей груди вспыхнула не искра надежды —

а пламя гибели.

Когда дверь гостиной распахнулась, он вышел, не глядя на меня. А потом остановился посреди коридора. Замер.

— Завтра в девять мы едем выбирать платье невесте. Не опаздывай.

Общество давно меня научило, чем белее и пушистей человек, тем больше это плесень. И сейчас я слышал голос старой плесени, доносившийся из комнаты. Он резко изменился после разговора со мной.

— Вилена, дорогая, — послышался елейный, словно яд в меду голос леди Хейверинг.

Я не двинулся с места, стоя у двери гостиной, наблюдая, как она входит — мокрая, дрожащая, словно призрак, вырвавшийся из собственного кошмара.

Вилена.

Имя ударило в грудь, как удар сабли. Короткое. Острое. Знакомое — хотя при мне его говорили крайне редко.

Теперь у моей проблемы появилось имя. Не только глаза, красивые губы, нежное лицо и хрупкие плечи.

Я вспомнил, как ее рука едва-едва коснулась моей груди и легонько провела по ней, словно пытаясь загладить вину.

«Моя!» — зарычал дракон во мне, и я пошатнулся от силы этого зова.

Я не ожидал этого. Не готовился. Не разрешал себе даже думать, что однажды это случится — что я встречу её. Свою.

Я не двинулся с места. Не потому что слушал — я контролировал. Контролировал дверь, за которой исчезла та, чьё имя я только что узнал.

— Я не заметила, что ты приехала! Ах, эти слуги… Заняты подготовкой помолвки твоей сестры и совершенно забыли о своих обязанностях! Доложить мне о приезде моей драгоценной внучки!

Я не ушёл. Не мог. Мои ноги будто вросли в пол, а мой взгляд запомнил — каждую каплю талой воды на ресницах, каждый синяк, спрятанный под растрепанными прядями, каждый изгиб её тела под мокрой тканью порванного платья.

Боги… Она была хрупкой. Но не сломленной.

— О, неужели? У тебя сломалась карета, и ты шла пешком через метель?

Я слышал каждое слово. Слышал, как эта старая салфетка, леди Хейверинг лжёт — легко, как дышит. Как будто не она пять минут назад сказала внучке: «Уходи пешком, как пришла».

Вилена молчала. И в этом молчании было больше правды, чем во всех фразах старухи, вместе взятых.

Я сжал челюсти так, что заскрипели зубы.

— Ты вся продрогла, девочка моя! Сейчас тебе принесут одеяла и чай! Присцилла! Как ты посмела! Ты должна была сразу же бежать ко мне и кричать, что приехала моя дорогая внучка! — в интонациях старой салфетки прозвучал явный укор.

— Госпожа! — в голосе служанки — страх, но и упрёк. — Я вам сразу же сообщила! Вы сказали прогнать её и не пускать на порог!