Книга Генерал дракон моей сестры, страница 45 – Кристина Юраш

Я сделала несколько глубоких вдохов.

— Я… — прошептала я, кусая губы, которые хранили еще его вкус. — Я не прошу разорвать помолвку. И никогда не попрошу… Я не хочу, чтобы она была таким же изгоем в обществе, как и я… Я не хочу, чтобы она прошла сквозь это презрение, насмешки… Общество всегда выбирает себе жертву, чтобы наслаждаться ее мучениями. Они напоминают разодетых и надушенных охотников, которые выбирают дичь, чтобы затравить ее до конца… Только не она… Только не Витта… Я люблю ее… И мне… мне ужасно стыдно перед ней за то, что случилось… Ты себе не представляешь как… Понимаю, глупо каяться за то, что уже случилось…

Он просто обнял меня, а я прижалась к нему, чувствуя, как слезы стыда душат меня. Зубы стучали от беззвучного плача, тело вздрагивало, а я старалась дышать глубже.

— Вот как мне завтра смотреть ей в глаза? — прошептала я, спрашивая не у него, а у своей совести.

— Я готов взять всю вину на себя, — послышался голос, а я почувствовала, как он выдохнул в мою макушку. — Вы не виноваты в том, что я так сильно желаю вас… Хоть на мгновенье…

Мы молчали, а я чувствовала, как его рука гладит мои волосы. Его слова не облегчили мою совесть, ведь я знала. Я тоже хотела этого. Больше жизни.

— Я всегда, что бы ни случилось, буду рядом… — послышался голос, а от этих слов мне стало так больно, словно в сердце вошел нож. — Слышишь меня? Всегда… Даже просто другом. Хоть это и будет невыносимо… Но я не хочу тебя терять… Не сейчас… Никогда…

Он медленно разжал объятия, давая мне возможность вздохнуть. Я знала: с этого момента я буду ходить по миру как тень, потому что настоящая я осталась здесь — в его руках, в его поцелуе, в его преступном «да».

Я не закрыла за ним дверь на балкон. Я слышала, как его крылья ударили по воздуху, в последний раз вдохнула его присутствие и осознала, что только что предала самого дорого мне человека.

Я стояла, обнажённая не телом, а душой, и смотрела, как за балконной рамой Гессен исчезает в метели — не уходит, а растворяется, будто его и не было. Только следы на заснеженном балкончике, да холод, врывающийся в комнату, как наказание.

Да, я заслужила наказание. Заслужила!

И я позволяла холодному колючему ветру наказывать меня жгучей болью.

Снежинки касались моих щёк, плеч, шеи — и жгли, как раскалённые иглы. Мне было холодно, но я терпела. Потому что не должна была поддаваться, не должна была отвечать на поцелуй, не должна была позволять себя обнимать… Но я сломалась. Просто сломалась. И теперь я чувствую себя ужасно.

А завтра… завтра мне нужно смотреть в глаза сестре.

Той, что верит в счастье и любовь.

Той, что мечтает о нём.

Той, что выбрала мне платье, а не себе — потому что я достойна быть красивой, даже если мир считает меня сумасшедшей. Той, которая готова была защищать меня…

От этой мысли я зарыдала, оседая на пол.

— Прости меня, Витта… — прошептала я, и слёзы упали на пол, смешиваясь со снегом, вносимым ветром. — Прости за эту слабость. Прости, что позволила себе хотя бы на миг… забыть, кто я. Что я — не твоя соперница. Что я — твоя сестра. Твоя защитница. А не женщина, которая мечтает похитить твоё счастье. Я не заслужила быть твоей сестрой… Не заслужила твоей доброты… Всё, что я заслужила, — это твоё холодное молчание, презрение и… и…