Книга Генерал дракон моей сестры, страница 46 – Кристина Юраш

Я сжала пальцы в кулаки. Ногти впились в ладони — не от боли, а от попытки вцепиться в реальность.

Я знала, почему у Витты не было женихов. Почему бабушка каталась с Виттой по всем балам и званым вечерам в надежде найти хоть кого-нибудь, кто позарится на ее приданое. И если бы не генерал, она бы повторила мою судьбу. А он… он спас ее. Спас ее от таких, как барон Раумбаль, жадных, алчных, бессердечных калькуляторов на ножках, которые признаются в любви, мысленно считая будущие деньги.

Сейчас я ненавидела Димера сильнее, чем когда-либо. Он пустил слух, что я сошла с ума. Что в моей голове — хаос, а в крови — безумие. И этим погубил не только мою репутацию, но и репутацию сестры. Потому что кто захочет жениться, зная, что в этой семье уже был один безумец? Кому охота иметь наследников, склонных к безумным припадкам?

Безумие в высшем обществе хуже проказы. Никто не хочет запятнать свой род истеричными криками и хохотом в ночном поместье, припадками во время бала всем на посмешище, тихим испуганным шёпотом слуг: «Хозяин опять не в себе!».

И сейчас, когда судьба улыбнулась ей, я… я… целовалась с её женихом. И это самое страшное преступление, которое я могла бы совершить.

Ветер наказывал меня холодом, зубы стучали, но я понимала, что мне все равно больно. Больно так, что я не могу удержать в себе эту боль.

А потом я решилась.

— Нет, — выдохнула я, подступая к двери. — Больше никогда. Хватит лжи. Хватит. Больше никогда. Я не позволю… Не соглашусь… Да, это было моей ошибкой. Но она больше не повторится.

И от этой мысли мне вдруг стало легче. Словно я провела невидимую черту.

Я встала и с силой захлопнула дверь.

Так, будто затыкала крик в собственной груди.

Щелчок замка прозвучал, как приговор.

Это всё. Конец. Он больше никогда не поцелует меня. А если и поцелует — я вырвусь.

Я оттолкну. Не позволю. Ни себе. Ни ему.

Я добрела до кровати и опустилась на ее край.

Руки дрожали. Грудь — горела.

И в этой боли не было даже утешения.

Почему я не уехала, когда бабушка предложила? Если бы я уехала, этого бы всего не случилось.

Почему не послушала бабушку?

Пусть бы вернулась к мужу. Пусть бы заперли. Пусть бы назвали безумной.

Но я бы смотрела Витте в глаза, не пряча взгляд, не пряча мысли и чувства, не скрывая ложь, что растекается по стенкам моей души. Я бы говорила твёрдо. Без дрожи в голосе. Потому что моих губ никогда не касался его поцелуй.

Платья лежали в коробках. Нераспакованные.

Подарки — нетронутые. И все это смотрело на меня с немым укором: “Как ты могла? Почему ты разрешила? Почему не прогнала? Почему не выставила за дверь?”.

Я прижала ладонь к губам — к тем, что он целовал.

И заревела, пряча лицо в руках. Словно хотела слезами вымыть всю грязь из своей души.

С надрывом. С хриплым всхлипом. С ощущением, что душа покидает тело, потому что больше не может жить внутри него — тела, которое предало сестру одним дыханием. Одним поцелуем. Одним желанием.

Я просто хотела жить по правде… Я хотела быть честной… Перед ней.

Но если я скажу правду, то за правду придётся заплатить.

И платить буду не я.

А она. Моя светлая, добрая, невинная Витта заплатит за правду своей болью. Моя дорогая сестричка, которую я люблю так сильно, что готова отдать за нее жизнь. И если бы мне сказали умереть вместо нее, я бы сделала это не раздумывая.