Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 57 – Арина Лунная

И рядом он. Джонатан.

Он сидит в кресле у камина, неподвижный, как изваяние. Его локти упираются в колени, длинные пальцы сцеплены, а взгляд устремлен в пламя, но, кажется, он не видит его. Его лицо… оно выглядит таким усталым. Темные круги под глазами, напряженные линии вокруг рта. Он кажется старше. И беззащитнее. Эта мысль настолько неожиданна, что на мгновение перебивает боль.

Я шевелюсь, и скрип кровати заставляет его вздрогнуть. Он резко поворачивает голову, и золотые глаза, казалось, выцветшие от усталости, вспыхивают, натыкаясь на мой взгляд.

— Ты пришла в себя, — его голос хриплый, будто он не спал несколько ночей.

Он не бросается ко мне, не пытается прикоснуться. Он просто сидит и смотрит, и в его взгляде такая буря из облегчения, вины, тревоги, что мне становится трудно дышать.

Я пытаюсь сесть, но боль в боку заставляет меня резко выдохнуть. Джонатан делает порывистое движение, как будто хочет помочь, но останавливает себя, сжимая кулаки.

— Здесь был лекарь, — говорит он тихо. — У тебя ушиблены ребра, скорее всего сотрясение, множество ссадин. Но ничего… ничего серьезного. Ты будешь жива.

«Будешь жива». От этих слов по спине пробегает холодок. Значит, все было действительно серьезно.

— Где я? — мой собственный голос звучит слабо и хрипло.

— В моем охотничьем поместье. Здесь безопасно. О нем почти никто не знает.

Безопасно. После того, что случилось, это слово кажется насмешкой. Я оглядываю комнату, ища знакомые очертания, запах полыни, призрачное мерцание Альберта. Но здесь только камень, дерево и он.

— Они… те люди? — спрашиваю я, и воспоминания о грубых руках и удушье заставляют меня содрогнуться.

— Они под стражей, — в его голосе появляется стальная нотка. — Я с ними еще поговорю. Особенно с тем… Мартином.

Мартин. Его имя отзывается в груди тупой болью. Он был приманкой. Он привел их ко мне. Но в его глазах был ужас. Он не хотел этого. Я знаю, что он не хотел. Потому что он не такой. Он добрый, отзывчивый, порой чересчур наивный, но это Мартин.

— Он не виноват, — вырывается у меня. — Его заставили.

Джонатан смотрит на меня с каким-то странным, невыносимым выражением.

— Ты всегда ищешь оправдания другим, даже когда сама едва не погибла, — он качает головой. — Амелия… мы должны поговорить.

— Это не оправдание! Он не виноват. Немедленно отпусти его из-под стражи.

— Амелия…

Я отворачиваюсь к окну. За ним темный лес. Не такой, как вокруг больницы. Чужой. Я знаю, о чем он хочет поговорить. О Эмме. О той ночи. О лжи, которая сломала нас обоих. Но я так устала. Устала от боли, от недоверия, от этой постоянной войны внутри себя.

— Я не хочу, — шепчу я. — Не сейчас. Сначала отпусти его. Ему и так нелегко.

— Хорошо. Я отпущу его, и я все понимаю. Но наш разговор нельзя откладывать, — он делает паузу, и я слышу, как тяжело он дышит. — Астра была здесь. Она рассказала мне… что видела в ту ночь.

Я замираю. Сердце заходится где-то в горле. Я медленно поворачиваю к нему голову.

— Что?

— Она видела, как я зашел к Эмме. И видела, как я вышел. Я был там совсем недолго, Амелия. Очень недолго. И вышел… сам.

В груди что-то сжимается, холодное и тяжелое. Ледяной ком. Я не хочу это слышать. Не хочу, потому что тогда рухнет вся моя защита, вся стена из гнева и обиды, что держала меня на плаву все эти недели.