Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 25 – Вера Ширай

Отец вышел поприветствовать его в прихожей, он проговорил несколько вежливых слов, от которых у меня задрожали пальцы — не от смысла, а от тона: отец был слишком почтителен, заискивающе, как будто не мог скрыть волнение. Герцог чуть кивнул, приняв поклон как должное, и оглядел приёмную. Я знала этот взгляд. Он всё замечал. Всё оценивал.

Мы с Селией ждали в столовой, наряженные так, как хотела мачеха: я — в сдержанном серо-лавандовом платье с высоким воротом, она — в светло-золотистом, подчёркивающем юную свежесть её лица. Взгляд герцога задержался на нас, и я не смогла понять, кого или что он оценивал в этот миг — нас или наряды.

— Миледи Оливия, — он обратился ко мне первым, склонив голову в том вежливом жесте, что в других устах показался бы почти поклоном, — Миледи Селия, как приятно познакомиться с вами двумя.

Селия вспыхнула. Я — удержалась.

— Ваше светлость, — я сделала реверанс и ответила, — честь для нас иметь вас за нашим скромным столом.

Мы прошли в столовую. Слуги уже расставляли блюда. Пахло жареным мясом и тимьяном, винным соусом, ароматными травами. Мачеха была напряжена до судорог в щеках, её улыбка казалась почти искренней, если не знать, что на прибывает на грани своего спокойствия.

Герцог сел во главе стола — по жесту отца, разумеется, — и начал беседу с ним о казначействе, обороте монеты, трудностях последнего сбора податей с южной границы. Тон был мягкий, но в словах — сталь. Он не столько интересовался, сколько проверял, сколько отец знает, и что именно готов сказать отец при свидетелях.

Мачеха деликатно перебивала разговор, предлагая блюда, улыбаясь, добавляя: — Ваша светлость, надеюсь, вам по вкусу наша кухня. Мы не дворец, конечно, но стараемся поддерживать стиль столицы.

Селия, часто ловящая требовательный взгляд от матери, тихо хихикала над чем-то сказанным и старалась вставить комментарий в беседу. Она кокетничала — но очень осторожно, натужно и неестественно, скорее по требованию матери, а не по своему желанию. Я же была удивлена насколько фигура герцога подавляла всю нашу семью. Я старалась держаться ровно, не дав себе ни малейшего права на волнение. Хотя внутри всё дрожало так, что я толком не могла есть.

— А вы, миледи Оливия … — неожиданно сказал герцог, обратившись ко мне через весь стол, — вы не были представлены ко двору?

Неужели он узнал меня, или может мое лицо кажется ему знакомым.

— Я дебютировала пару лет назад. И посещаю дворец с отцом и семьей по требованию Его Величества. Мы очень ценим оказанную нам честь и посещаем все важные мероприятия и открытые приемы.

Я отвечала сухо, но с достоинством. Без кокетства. Без тени подыгрывания. Это не я была его гостьей.

Разговор вернулся к делам королевства, потом — к философии, к теме новой книги Ордена, и, как и утром, мачеха снова начала аккуратно подталкивать Селию в свет беседы. Но герцог слушал рассеянно. Он смотрел на отца, оценивал мачеху, рассматривал сестру — и время от времени снова бросал на меня взгляд. Мне казалось, что он ждал, что я признаюсь, что в лавке была я.

Когда ужин подошёл к концу, герцог, отодвинув кубок, произнёс:

— Благодарю за приём. Но, боюсь, всё же мне придётся побеседовать с вашим отцом наедине.

Мачеха едва не выронила бокал. Селия побледнела от любопытства. А я… просто поставила бокал на стол.