Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 250 – Вера Ширай

— Угу… — выдохнула я, позволяя себе расслабиться.

Несколько минут мы молчали. Я слушала шум огня и ровное, спокойное дыхание Феликса. Он облокотился на кресло, откинул голову на спинку, и сидел с закрытыми глазами. А его руки сосредоточенно массировали мои ноги, словно это был самый важный ритуал дня.

Он заговорил первым, не открывая глаз:

— Я завтра поеду осматривать дороги. Вместе с Реем.

Я сразу подняла взгляд.

— Я поеду с тобой.

Феликс тихо хмыкнул.

— Ты — мать. И тебе не нужно куда-то ходить по холмам и стройкам.

— Это не делает меня слабой, — спокойно возразила я. — И ты это знаешь.

Он на миг остановил движение руками. Я ощущала, как его пальцы задержались у щиколотки — будто он хотел удержать меня не только физически, но и словами.

— Я просто… — он сделал вдох. — Хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я коснулась его руки.

— А я хочу хоть раз навестить Селию.

Феликс поднял на меня глаза — тёмные, внимательные, чуть хмурые.

— Я буду рад ей в замке. Ты знаешь. Но сама община… — он покачал головой. — Мы не узнали о них ничего плохого, но доверия у меня это место не вызывает.

— Меня восхищает, что общиной управляет женщина, — сказала я мягко.

Феликс тихо усмехнулся:

— Истат сказал, что она — тёмный маг. Родственница короля Диких земель. Говорят, она сбежала от него и провела ритуал, который сделал эти земли неприкосновенными. И даже Истат не знает подобных заклинаний.

Он сжал мои ступни чуть сильнее, будто стал серьёзнее.

— Неизвестное всегда опасно. И я… мне спокойнее, когда ты здесь.

Я положила ладонь на его руку:

— Я знаю.

И в этот момент я поняла: он и правда старается. Он боится. Он хочет контролировать всё — потому что слишком многое потерял, слишком многое видел. И пусть его страхи иногда идут наперекор моим желаниям — это не холод, не власть. Это любовь, которую он сам ещё не научился правильно выражать.

Я наклонилась вперёд и поцеловала его в висок.

— Я никуда не исчезну, Феликс.

Он закрыл глаза на секунду, отпуская напряжение. И его ладони снова вернулись к моим ступням — уверенные, тёплые, такие родные.

Я кивнула, соглашаясь с мужем. Для него известие о моей будущей смерти оказалось куда более тяжёлым, чем для меня. Он переживал это глубже, чем показывал; я давно научилась читать тень в его взгляде, напряжение в движениях.

Но промолчать, я всё равно не смогла.

— Я напишу Селии ещё одно письмо, — тихо добавила я. — С приглашением.

Я была искренне рада, что наши отношения с Селией, наконец, наладились — стали мягче, теплее, стали более доверительными. Мы переписывались регулярно, я чувствовала поддержку и заботу сестры.

Мачеха же… она так и не смогла смириться с выбором родной дочери. Она винила меня так тихо, чтобы никто не мог уличить её в грубости. И всё же я чувствовала каждый её взгляд, каждый вздох.

Но открыто выступать против меня она не решалась. Финансовая помощь, которую мы исправно отправляли отцу, прекрасно удерживала её острый язык от любых выпадов. Деньги оказались куда действеннее уговоров. А страх перед Феликсом, и тем, что он видел её имя в списке, и вовсе гарантировал мне приятное время препровождения с ней и отцом.

Селия приезжала в замок всего один раз. Для матери Феликса и для Арианы это знакомство стало первым — они приняли её с открытой добротой, словно начинали всё с чистого листа.