Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 251 – Вера Ширай

Но сама Селия… она всё ещё держалась настороженно, будто не могла отпустить тени прошлого. Её неприязнь к нашему дому, замку герцога, к семье, к Рею, и самому Феликсу была почти осязаемой.

Даже теперь, после всего пережитого, после того, что случилось с ней, Селия не верила, что человек, однажды коснувшийся тьмы, может полностью от неё сбежать. И я видела, как она сжималась, заметив Рея в коридоре, как взгляд её инстинктивно искал выход.

Когда Селия недолго жила со мной во время беременности, она помогала по-настоящему, без притворства — приносила настои, сидела рядом долгими вечерами, читала вслух. Но стоило заговорить о том, чтобы задержаться у нас подольше, как она замыкалась.

Покидать общину она категорически отказывалась, словно только там чувствовала себя защищённой.

Я надеялась — и молилась про себя — что страхи Феликса не оправдаются. Что та загадочная, скрытая от всех община действительно безопасна. Что Селия, наконец, сможет жить так, как ей хочется, а не так, как диктует ей память о прошлой жизни.

И, пожалуй, впервые за долгое время я позволила себе просто надеяться.

Феликс поднялся с кресла и протянул мне несколько конвертов, прерывая мои размышления о семье.

— Письма от короля, — сказал он спокойно, но я уже почувствовала, как внутри всё сжалось. Я снова испытала тот же страх, что и там на обзорной площадке.

Я развернула первый лист.

Король писал, что хотел бы получить подробности о тревожных вестях с Диких земель, которые так впечатлили герцога. Или, возможно, — добавил он почти шутливо — рождение сына так повлияло на Феликса, что тот утратил покой и целиком ушёл в укрепление северных рубежей. Он отмечал, что всё это очень похоже на его кузена — но всё же хотел бы услышать объяснения лично.

Дальше король писал, что был бы рад видеть Феликса снова при дворе. Герцогу не обязательно возвращаться к обязанностям мастера теней, но присутствие герцога Терранса во время заседаний совета было бы крайне желанным для короны.

А затем следовали те слова, читая которые, я непроизвольно задержала дыхание.

Королева Элинор желала видеть меня, герцогиню Оливию Терранс, в числе своих фрейлин. Полагая, что именно со мной у неё может сложиться дружба — и что, я идеально подойду для этой должности. Я невольно напряглась, почувствовав, как пальцы стали холодными.

Но продолжение письма звучало ещё хуже.

И Феликс, забрав у меня письмо, продолжил рассказывать вслух:

— Король пишет, что после долгих обсуждений с Элинор они решили… — он на мгновение осёкся, будто обдумывая слова, — что королевская чета с радостью окажет услугу и возьмёт на себя заботу об устройстве договорного династического брака для нашего сына.

Он сделал паузу, я даже не дышала.

— Они хотели бы укрепить связи с Югом. Элинор, кажется, просто в восторге от идеи выдать за нашего сынв свою племянницу. Девочка на год старше… но, как королева пишет, «это не помеха, когда речь о судьбе двух великих домов».

— Далее, стоит подпись с изящным росчерком: «С любовью, твой кузен. И твой Король.»

— Что ты думаешь об этом? — спросила я, заглядывая ему за плечо, не в силах оторвать взгляд от бумаги в его руках.

Феликс провёл рукой по волосам, будто взвешивая каждое слово, которое собирался произнести.

— Думаю, — заговорил он наконец, — что после поимки предателей, у меня куда больше поддержки среди советников, чем раньше. Никто из них не станет нашёптывать королю о возможном перевороте. Я держал Людвига в курсе всех новостей: и о подозрительных происках на севере, и о нападении на южные караваны. Он знает, что я работаю на корону, а не против неё.