Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 6 – Анжелика Роуз

Но перед тем, как провалиться в темноту, я вдруг увидела яркий свет софитов, услышала шум полного зала, и мой голос, молодой и сильный, произносил первые слова новой роли...

Занавес медленно опустился над миром Тамары Васильевны.

***

Очередь

Но нет. Это была не точка — а многоточие…

Я очнулась от странного ощущения. Вокруг было шумно, но странно... тихо. Как будто все звуки приглушены, словно доносятся через подушку. Резкий свет бил в глаза, но не больничный — какой-то слишком белый, стерильный и... неестественный.

Где я?

Я повернула голову и вдруг поняла, что стою. Да, стою! Причём босиком. Ноги мерзли адски, и холод пробирался от пяток до самой макушки. А на мне… ночнушка. Господи, какой стыд! Моя любимая, старенькая, вся в розочках и сердечках. Та самая, в которой я легла спать. Мягкая, уютная, и, как мне казалось, совершенно неподходящая для... чего? Где я? И как я тут оказалась?

Я судорожно вдохнула. Впереди — очередь. Длинная, будто бесконечная.

Люди, самые разные: пожилые, молодые, мужчины, женщины. Некоторые стояли молча, опустив плечи, другие шептались друг с другом, украдкой оглядываясь, как будто боялись чего-то. Или кого-то?

Я выдохнула от облегчения, заметив, что была далеко не единственной в столь жалком и непотребном виде. Некоторые тоже стояли в ночнушках, одна женщина впереди была в длинной белой футболке с кривым принтом "Я люблю Париж". А дальше, о боже... кто-то стоял в труселях! Это был весьма пожилой мужчина с огромным солидным животом, красными щеками и удивлённо приподнятыми бровями, словно он сам только что понял, как нелепо выглядит.

Пузатый вдруг повернул голову в мою сторону, и наши глаза встретились.

Я резко обернулась, отводя взгляд. А сзади — ещё больше людей. Тьма тьмущая!

— Что за чёрт? — прошептала я, почувствовав, как холодок пробегает по спине.

Где-то рядом что-то заскреблось. Взгляд упал вниз.

— Герасим!

Кот жался к моим ногам, испуганно поджимая хвост. Глаза его были огромными, и в них читался тихий ужас. Я машинально наклонилась и взяла его на руки. Он мгновенно вцепился мне в ночнушку, словно боялся, что его заберут.

— Всё хорошо, Герась... Всё хорошо, — пробормотала я, хотя сама ничего не понимала. Где я? Почему на мне ночнушка? Почему я ничего не помню?

Внезапно вся очередь вздрогнула. Впереди послышался хриплый голос:

— Следующий!

И очередь двинулась, как один большой и слаженный механизм. Люди шагнули вперёд, словно их подгоняли невидимые силы.

Очередь, на удивление, двигалась очень-очень быстро. Везде бы так — только и успевала переставлять ноги! Но каждый раз, когда кто-то подходил к стойке в конце, происходило что-то странное. Я пыталась прислушаться, но из-за общего гула, хоть и тихого, ничего не удавалось разобрать.

— Это больница, точно больница, — уговаривала я себя, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.

Герасим в моих руках лишь жалобно мяукнул. Я прижала его к себе покрепче.

Так, стоп! А что тут делает кот? Голова кругом…

— Тихо, тихо, мой хороший. Разберёмся, — прошептала я, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.

— Следующий! — снова выкрикнул голос из-за стойки.

Очередь снова дёрнулась, и я шагнула вперёд. Теперь я могла различить стойку и фигуру за ней. На первый взгляд ничего необычного — там сидела женщина, как и из любой больничной регистратуры.