Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 66 – Полина Змееяд

На кафедре меня ждал очередной небольшой подарок: на этот раз красивая авторучка, которая очень удобно легла в мои тонкие пальцы. А вместе с ней – куча работы, занявшая меня до самого вечера.

После шести мне пришло сообщение от Натальи: она хотела встретиться и обсудить детали будущего интервью с Паниным.

Оказавшись за столиком в кафе, который стал уже привычным местом встречи, мы с журналисткой обменялись веселыми взглядами как самые настоящие заговорщицы.

Я быстро рассказала ей, что необходимо отразить в материале и когда он должен выйти. Сроки обговорила отдельно, несмотря на ее явный протест. Наталья хотела опубликовать сенсационный разгромный текст как можно скорее, но мне требовалось еще немного времени, чтобы выполнить остальные пункты плана, без которых вся эта затея станет бесполезной.

Придя к обоюдному соглашению, мы просто наслаждались чаем, как вдруг она снова заговорила.

– Послушай, Маргарита, ты не думала о том, чтобы сменить работу? – спросила она с показной небрежностью. – Думаю, в нашем издании нашлась бы для тебя неплохая ставка. Оплата, конечно, немного меньше, чем в университете, но если продажи вырастут благодаря твоим заметкам, то она быстро увеличится.

Я откусила кусочек пирожного, чтобы дать себе время на раздумья. Вообще-то мой план по избавлению от долга включал в себя такой неожиданный пункт, как увольнение. Но я планировала продолжать работать как вольный автор, продавая свои статьи и не связываясь с конкретным изданием, и попутно искать работу. То, что предлагала Наталья, удивительно удачно вписывалось в ситуацию.

– Я догадываюсь, что ты собираешься делать, так что прямо сейчас можешь не отвечать. Но мое предложение пока остается в силе: нам нужны те, кто умеет зацепить читателя за живое, – продолжила журналистка, не дождавшись ответа. – Уж постарайся не проиграть эту партию: если выйти за Яринского тебе все-таки придется, о работе можешь забыть.

Я кивнула и улыбкой поблагодарила ее за понимание и за поддержку. У меня у самой руки подрагивали каждый раз, когда я думала о том, какой громкий скандал собираюсь учинить, но другого выхода я не видела.

Когда пришло время осуществлять план, ноги подрагивали от волнения. Я тянула целую неделю, но время очередной встречи с Яринским неумолимо приближалось, его подарки становились все более роскошным, а письма – все более красноречивыми. Оттягивать момент и дальше просто не имело смысла.

Благо, длинная юбка из плотной ткани скрывала трясущиеся коленки – хоть какой-то прок от этой неудобной одежды.

– Потрудитесь объяснить, – Тарковский смотрел на мое заявление так, будто я ему дохлую крысу на стол положила, а не белый лист, исписанный аккуратным почерком.

– Это заявление об увольнении. В отделе кадров мне сказали, что вы должны его подписать, – медленно, как маленькому ребенку, объяснила я.

– Вы уверены? – князь изогнул бровь и посмотрел на меня так, что захотелось провалиться на месте.

Не уверена! Разумеется не уверена! Это почти самоубийство, это ужасно рискованно, но если так не поступлю, то ничего не выйдет. Но я уверена – я должна верить – что все пойдет так, как я запланировала. Если нет, значит, просто выйду за этого противного старика и все: так или иначе с долгом надо разобраться. Я ничего не потеряю.