Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 7 – Полина Змееяд

– Идите, отдыхайте. Если среди этих… бредней я найду что-то стоящее, то обязательно вам расскажу, – еще раз покосившись на стену с газетными вырезками, желтыми и в прямом, и в переносном смысле, Марта помогла мне вывести сестру из комнаты.

Дождавшись, пока девочки улягутся, я вернулась к дивану и встала прямо на него. Читать со стены оказалось неудобно, так что я начала отклеивать газетные листы от штукатурки и раскладывать в хронологическом порядке.

К полуночи, когда, порвав парочку листов, я все-таки выстроила их по годам от самых старых к самым новым, упала в кресло и приступила к чтению. Поначалу плохо понимала, к чему ведет меня череда записей о больших банкетах и благотворительных вечерах, которые давала семья Соколовских, но чем дольше читала, тем отчетливее проступала в них печальная история.

По-видимому, местные газетчики любили обозревать торжественные мероприятия, проводимые дворянами, так же, как в моем мире журналисты с восторгом описывали подробности вечеринок, устроенных знаменитостями. И поначалу, пятнадцать лет назад, все выглядело хорошо: богатые столы, лучшие рестораны, пожертвования в сиротский приют – у князей Соколовских была прекрасная репутация.

Затем мелькнула короткая заметка о смерти Виталия Ильича Соколовского – дедушки Маргариты, после которой на протяжении года его наследник не появлялся в свете, видимо, соблюдая траур. Проблемы начались, когда Маргарите было примерно десять лет. Первые газетные заметки, обличающие походы князя Григория Соколовского в казино и его крупные проигрыши, появились именно в это время.

Правда, через несколько месяцев в газетах прекратили об этом писать. После того, как в одной из них появилось объявление о продаже загородного особняка. Деньги с него, по-видимому, и пошли на покрытие долгов.

Потом семья продала еще один особняк, находившийся за чертой города, на высоком берегу реки, в довольно живописном месте, судя по фотографии. Затем – большой пакет акций какого-то солидного завода. Князь вложил деньги в красильную мастерскую, которая обанкротилась спустя три года после начала работы, затем в какою-то сомнительную частную галерею, которая, кажется, действовала до сих пор, но прибыли тогда не приносила почти никакой. Потом последовала череда из еще нескольких неудачных вложений и карточных проигрышей, и кажется, где-то в тот момент, когда Марго было пятнадцать, глава рода все-таки взял взаймы денег у Яринского.

Судя по тому, как сильно газеты к тому моменту потрепали его репутацию, приличные организации займ ему уже не давали. Он обратился к молодому предпринимателю, коим тогда был Константин Георгиевич. И снова прогорел, а долг рос.

Последняя из газетных заметок в красках расписывала бедственное положение рода и смаковала тот факт, что у некогда состоятельной семьи осталась всего одна квартира, капитал князя истаял, как снег под весенним солнцем, и теперь пять человек ютятся в квартале, построенном когда-то для рабочих, в жилье, которое прежде занимала прислуга семьи.

Я прикрыла глаза и потерла переносицу. Да уж, ситуация. Банальная донельзя, но такая же безвыходная: дед, по-видимому, что-то в делах понимал, но как только его не стало, отец с упорством танка принялся уничтожать то, что было заработано многими поколениями его предков. Интересно, на что он рассчитывал, ввязываясь в очередное предприятие? И как вышло, что в итоге три сестры остались сиротами?